"Ковер-самолет" 1926 г.
↧
↧
"Песенки", худ. Н.И. Кирсанов. Ярославские книжное издательство, 1956г.
Оригинал взят у ![]()
baxmyp_kaв "Песенки", худ. Н.И. Кирсанов. Ярославские книжное издательство, 1956г.
baxmyp_kaв "Песенки", худ. Н.И. Кирсанов. Ярославские книжное издательство, 1956г.В 2016-м году ноябрь выдался самым успешным с точки зрения пополнения книжной коллекции. Успешным как по количеству, так и по качеству находок. Среди них оказалась и эта, скромная на первый взгляд, книжечка ярославского издательства. Примечательна она тем, что вместе с двумя другими похожими детскими книжкамиявляется одной из первых, отпечатанных на Ярославском полиграфическом комбинате.
Все три книжки оформлялись Николаем Ивановичем Кирсановым, к работам которого я отношусь с особенным пиететом.
Вот такие неброские тоненькие региональные книжечки находятся тяжелее всего. Но находятся!
Уменьшенный формат. Бумажная издательская обложка.
Тираж 100 тыс. экз.
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
Все три книжки оформлялись Николаем Ивановичем Кирсановым, к работам которого я отношусь с особенным пиететом.
Вот такие неброские тоненькие региональные книжечки находятся тяжелее всего. Но находятся!
Уменьшенный формат. Бумажная издательская обложка.
Тираж 100 тыс. экз.
↧
Зверюшкина пятница
В.Лебедев-Кумач
Про умных зверюшек
Илл. П.Носова и В.Арбекова
Детский мир, 1961 год
![1.jpg]( "1.jpg")
-->> читать далее</div>
Про умных зверюшек
Илл. П.Носова и В.Арбекова
Детский мир, 1961 год
-->> читать далее</div>
↧
Как возник КИМ (1927 год)
↧
А тем кто писал выходные данные - двойка! )
Опять непонятно кто рисовал - нет ничего нигде :((
Вдруг опознает кто...
![]()
![]()
Тройка и пятёрка. Семин Н. М. - Свердловск. Свердловское к. и. 1963. С. 24. Т. 15 000. Ф. А4.
Вдруг опознает кто...
Тройка и пятёрка. Семин Н. М. - Свердловск. Свердловское к. и. 1963. С. 24. Т. 15 000. Ф. А4.
↧
↧
"Чуня"
↧
А.Батров "Утренний конь"
А.Батров "Утренний конь"Детская литература 1969 рис.К.Безбородова, Д.Штеренберга, В.Юдина тираж 75 000 формат 60x90 1/16
Рассказы Александра Батрова издавались не раз, в разном составе и оформлении. У меня не лучший вариант: скучная обложка и сборная солянка заставок-иллюстраций. Может быть поэтому, книга не стала любимой, хотя написана она неплохо. Но скорее, дело в том, что мне в книгах привычнее сдержанная манера, а новеллы Батрова порой раздражают излишне прочувствованным тоном и назидательностью. Удачнее всего, по-моему, получились истории, основанные на воспоминаниях детства, с неистовой любовью к морю, нежностью к родному городу и подкупающим ощущением братства то ли вопреки, то ли благодаря недоброму времени.
В сборнике есть предисловие, достаточно подробно рассказывающее об авторе. Могу только добавить, что кроме книг, Александр Батров написал сценарии к фильмам "Неразлучные друзья","Ты молодец, Анита!", "Тайна Димки Кармия", "Компаньерос", а по мотивам его рассказа "Матросская королева"был снят фильм "Есть у меня друг". Ну и еще: в декабре прошлого года был юбилей писателя -110 лет со дня рождения. Жаль, пост получился с запозданием.
↧
Какую книжечку "читает"малыш?
Фотография в сети нашлась в таком виде. Наверное, надо было ее подчистить, но оставила как есть.
![]()
↧
Николай Якутский. Из тьмы. Москва "Детская литература" 1977
Оригинал взят у ![]()
murmonв Николай Якутский. Из тьмы. Москва "Детская литература" 1977
murmonв Николай Якутский. Из тьмы. Москва "Детская литература" 1977Перевод с Якутского - Иван Ласков, художник - В.Горячев
Эту книгу мама привезла из командировки в какой-то сельский район, (в то время в городе купить книги было довольно сложно, и их часто покупали в сельских магазинах)
Мама прочитала её в дороге и посоветовала прочесть мне, сказала, что "довольно интересная книга", но я читать не стала: меня оттолкнула обложка, слишком пафосно-пропагандистская.
И прочитала я эту книгу лишь в 2016 году. И, надо сказать, книга меня увлекла.
Особенно сильное впечатление произвел на меня созданный автором образ купца с говорящей фамилией Разбогатеев!
![]()
Книга начинается с того, что якутского мальчика по разнарядке отправляют в город учиться. Он попадает в разнарядку потому, что основная масса земляков уклоняется, а на его отца, бедного рыбака, просто надавили.
![]()
![]()
![]()
![]()
Дали мальчику Уосуку новое имя - Иосиф, и стал он учиться в высшем начальном училище города Вилюйска, и учился так хорошо, что закончил училище с похвальной грамотой.
![]()
На способного паренька якута обратил внимание местный купец Разбогатеев. У него было 2 сына, которые были ленивы и безалаберны, а он искренне хотел воспитать себе помощника и наследника, и вот выбор купца пал на Уосука-Иосифа. Он усыновил мальчика, поселил его в своем доме, за отказ от сына заплатил его отцу крупную сумму и взялся материально обеспечивать родителей Иосифа в течение 5 лет. И поставил цель дать Иосифу образование.
![]()
Он тут же засел за «Анну Каренину». Разбогатеев, несколько раз заглядывавший в свой кабинет, был поражен его сосредоточенностью: Уосук даже не поднимал головы на шаги купца. Утром, перед тем как уйти по делам, Николай Алексеевич еще раз зашел к Уосуку. Тот сладко спал. Разбогатеев поднял со стола книгу, она была заложена почти на середине.
— Ты что, всю ночь читал? — спросил он днем.
Уосук потупился.
— Ночью читать вредно, — наставительно произнес Разбогатеев.
Он поколебался мгновение и вынул из кармана ключ от библиотеки.
— Держи! Можешь брать сколько захочешь. Только зрение не слишком насилуй! Ты мне нужен зорким.
Уосук был на седьмом небе от счастья.
С этой минуты у него нашлись новые собеседники — книги. Он читал запоем. Один купец был куда богаче книгами, чем все Вилюйское высшее начальное училище. Перед глазами Уосука проплывали города и страны, народы и века. Вместе с Карамзиным, автором «Записок русского путешественника», он побывал в Западной Европе, историк Ключевский познакомил его с жизнью Древней Руси. Он плакал над трагедиями Шекспира и хохотал взахлеб, читая «Сорочинскую ярмарку»… Особенно запомнился ему роман Мамина-Сибиряка «Приваловские миллионы». Он понял, как сколачивали свои состояния люди, подобные его приемному отцу…
Однажды Разбогатеев принес две книги: «Капитал» Маркса и «Исследование о природе и причинах богатства народов» Адама Смита.
— Прочти-ка вот эти штуки. Кажется, очень полезные книги для каждого, кто хочет стать коммерсантом. Говорят, — Разбогатеев понизил голос, — полиция охотится за этой книгой. — Он поднял «Капитал». — А почему — непонятно. По-моему, сугубо коммерческое сочинение. Да и цензурой разрешено — видишь. Разберись, если сможешь.
Уосук добросовестно прочел несколько глав «Капитала», но ничего не понял. Так он и сказал Разбогатееву.
— До меня тоже не дошло, — признался купец. — Ну, ничего. Подучишься — постигнешь. Да, Иосиф, пора тебе это чтение кончать. Готовься к дальнейшей учебе. Первым же пароходом тебя, Николу и Капитона отправлю в Якутск. Давай-ка поговорим: в какое учебное заведение хотел бы ты поступить?
Уосук не знал, что ответить.
— Куда велите, туда и пойду, — тихо ответил он. — Вам виднее.
Разбогатеев довольно улыбнулся.
— Хорошо. Я хотел узнать твое желание, но раз ты полагаешься на меня… В Якутске ты мог бы учиться в учительской семинарии или реальном училище. Что выберешь не мое дело. Для меня важно, чтобы ты получил среднее образование, чтобы имел право по окончании поступить в Московский коммерческий институт. Мне кажется, что из тебя может получиться коммерсант, Иосиф!
Он возбужденно прошелся по комнате.
— Ты вот, наверно, думаешь: зачем торгашу институт? Ошибаешься! Коммерция — дело тонкое. Дуболом в ней ничего не добьется. Так и будет дрожать над копейкой. А ведь коммерция — не стяжательство, не нажива. Она, если хочешь, двигатель прогресса! Вот вы историю учили, кажется. Маленько? Пусть так! Но вам должны были сказать, что человеческая жизнь лишь тогда стала осмысленной, когда люди стали обмениваться товаром. Сначала меняли товар на овцу… Об этом и Маркс пишет, это-то я усвоил, а потом выделился из прочего люда наш брат, купец, выдумал деньги и стал брать за них товар, а после товар опять же за деньги отдавать. И пошла, брат, писать губерния! До сих пор пишет. Из города в город, из страны в страну товар идет. А сопровождает его купец. А товар-то разный: и чай, и табак, и книга… Продал я кусок мыла в Салбанском наслеге — глядишь, целая семья чище стала. Эх, не смог я сам постичь великую грамоту коммерции. Вроде могуч, а другие дорогу перебегают. В Якутске лавку держу. Пользы от нее на грош: Кушнарев да Коковин с Басовым покупателя отбивают…
Уосук слушал купца как зачарованный. Он никогда не смотрел на торговлю с такой стороны. «Неужели когда-нибудь попаду в Москву?» — замер он от восторга.
— Ну, так куда же? В семинарию? Гм… Конечно, для института лучше реальное. Но… Пожалуй, что ты и прав. Будь ты моим родным сыном — другое дело. А так… Случись что со мной — все под богом ходим! — что с тобой станется? Удостоверение же учителя — это, можно сказать, кусок хлеба в кармане. Ладно. Никола и Капитон в реальное пойдут. Надеюсь, ты поможешь им поступить и учиться. В Якутске для вас приготовлена квартира. Обеспечивать продуктами и прочим буду вас я. Только учитесь, не бейте баклуши. За тебя я, впрочем, не беспокоюсь, а вот мои… Ты следи за ними. Город полон соблазнов. Почаще пиши мне об их учебе и поведении, — закончил Разбогатеев.
![]()
Но в учительской семинарии города Якутска Иосиф не только учился, но и вступил в литературный кружок. Активисты этого кружка представлены на данном рисунке. Это реальные исторические личности: Платон Слепцов, Максим Аммосов и Михаил Ксенофонтов. В дальнейшем они стали известными людьми Советской Якутии.
Когда Иосифа принимали в кружок, он принес клятву:
— Как потомок шамана и сам олонхосут[13], призываю Иосифа, сына Никифора, поклясться старинной якутской клятвой, сидя на конском черепе! — торжественно и страшновато сказал Платон.
Он достал из-под нар заранее приготовленный череп, блеснувший пожелтевшей костью. Положив его на плетеный стул, он усадил Уосука верхом на череп. Стул стоял вплотную к очагу, и Уосук чувствовал затылком дыхание огня. Платон отрезал ножом три пряди волос с висков и темени Уосука и, шепнув какие-то слова, бросил в пламя.
— Ты клянешься не только нам. Ты клянешься священному огню, — сурово сказал он.
Уосук кивнул головой.
— Повторяй за мной, не пропуская ни единого слова.
Платон опустил правую руку на темя Уосука и глухим, но отчетливым голосом начал:
Приношу я клятву священную
У огня моего великого.
Освещающего, согревающего,
От напастей оберегающего!
Клянусь родным своим очагом,
Что не дрогну перед врагом.
Скорее вырвут мой язык,
Чем из груди моей вырвут крик.
Все, что услышу, узнаю — скрою,
В сердце своем навеки зарою!
Ни бумаге, ни человеку,
Ни намеренно, ни случайно
Вовеки
Не доверю я нашу тайну.
Огонь священный, совесть моя,
Испепели мою душу,
Если когда-нибудь я
Клятву эту нарушу!
— Кончено, — добавил он обычным голосом. — Теперь ты, Иосиф, — член нашего кружка.
Все поздравили Уосука.
![]()
Юные литкружковцы мечтали познакомиться со старшими товарищами, которые могли бы оказать помощь в политической подготовке. И такой человек нашелся - Емельян Ярославский, ссыльный большевик, тоже реальное историческое лицо. Он также активно занимался краеведением и привлекал молодежь к природоведческим экскурсиям. На рисунке изображена речная прогулка-экспедиция.
Емелья́н Миха́йлович Яросла́вский (настоящие имя и фамилия Мине́й Изра́илевич Губельма́н; 19 февраля [3 марта] 1878 года, Чита, Забайкальская область, Российская империя — 4 декабря 1943, Москва) — российский революционер, советский партийный деятель, идеолог и руководитель антирелигиозной политики в СССР. Один из инициаторов создания журнала «Сибирские огни». Председатель «Союза воинствующих безбожников».
Академик АН СССР (28.01.1939). Лауреат Сталинской премии первой степени (1943). Член РСДРП с 1898 года.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Ярославский,_Емельян_Михайлович
А лично мне имя Емельяна Ярославского знакомо в связи с воспоминаниями моей землячки Евгении Гинзбург, автора книги "Крутой маршрут":
…Я никогда не думала, что Ярославский, которого называли партийной совестью, может строить такие лживые силлогизмы. Из его уст я впервые услышала ставшую популярной в 1937 году теорию о том, что "объективное и субъективное – это, по сути, одно и то же". Совершил ли ты преступление или своей ненаблюдательностью, отсутствием бдительности "лил воду на мельницу"преступника, ты все равно виноват. Даже если ты понятия не имел ни о чем – все равно. В отношении меня получалась такая "логическая"цепочка: Эльвов сделал в своей статье теоретические ошибки. Хотел он этого или не хотел – все равно. Объективно это опять-таки "вода на мельницу"врагов. Вы, работая с Эльвовым и зная, что он был автором такой статьи, не разоблачили его. А это и есть пособничество врагам.
На смену "притуплению бдительности", записанному совестливым и гуманным Сидоровым, пришла теперь новая формулировка моих злодеяний. Она была уже похлеще даже бейлинского "примиренчества". Теперь Ярославский предъявил мне обвинение в "пособничестве врагам народа".
Таким образом, точка над "i"была поставлена. Пособничество врагу – уголовно наказуемое деяние.
Сдержанность оставила меня. Я закричала на этого почтенного старика, затопала на него ногами. Я была способна броситься с кулаками, если бы между нами не сверкала полировкой широкая гладь его письменного стола.
Не помню уж, что именно я там выкрикивала, но суть моих слов сводилась к контробвинению. Да, я была доведена до такого отчаяния, что стала бросать в лицо ему простые вопросы, вытекающие из элементарного здравого смысла. А такие вопросы считались в те времена в высшей степени дурным тоном. Все должны были делать вид, что изуверские силлогизмы отражают естественный ход всеобщих мыслей. Достаточно было кому-нибудь задать вопрос, разоблачающий безумие, как окружающие или возмущались, или снисходительно усмехались, третируя спрашивающего как идиота.
Но в том состоянии аффекта, в котором я находилась в кабинете Ярославского, я позволила себе кричать ему:
– Ну хорошо, я не выступила! Но вы-то ведь не только не выступили, а еще сами отредактировали эту статью и напечатали ее в четырехтомной Истории партии. Почему же вы судите меня, а не я вас? Ведь мне 30 лет, а вам 60. Ведь я молодой член партии, а вы – партийная совесть! Почему же меня надо растерзать, а вас держать вот за этим столом? И не стыдно все это?
На мгновение в его глазах мелькнул испуг. Он явно принял меня за сумасшедшую. Слишком уж дерзкими были мои слова, произнесенные в этой комнате, похожей не то на алтарь, не то на судилище. Но тут же снова накинул на лицо привычную маску ханжеской суровости и квакерской прямолинейности. Потом сказал с почти натуральной дрожью в голосе:
– Никто лучше меня не осознает моих ошибок. Да, я человек, немыслимый вне партии, виноват в этом перед партией.
У меня уже висел на кончике языка новый безумный до дерзости вопрос: "Почему же ваша ошибка искупается только ее осознанием, а я почему должна расплачиваться кровью, жизнью, детьми?"
Но я не произнесла этих слов. Аффект прошел. На смену ему пришел ужас. Что это я наговорила? Что теперь со мной сделают? Потом на смену ужасу – беспощадная ясность: все безразлично, все бесполезно. Настало время или умирать, или молча идти на свою Голгофу вместе с другими, с тысячами других.
Когда мне сказали, чтобы я ехала в Казань, куда вскоре будет прислано решение, я заторопилась. Теперь-то я твердо знала, что счет моей жизни идет не на годы и даже не на месяцы. Счет пошел на миги, и надо было торопиться к детям. Что с ними будет, с моими сиротами?
http://profilib.com/chtenie/827/evgeniya-ginzburg-krutoy-marshrut-6.php
Кстати, в книге "Из тьмы"всюду стоят конкретные даты.
![]()
Уосук-Иосиф увлекается работой кружка, прислушивается к новым идеям, товарищи ему внушают ненависть к его "приемному отцу"Разбогатееву, и Уосук, искренне благодарный своему покровителю испытывает сложные внутренние переживания.
![]()
Далее начинаются революционные события и гражданская война. Была ситуация, когда фамилия приемного отца помогла Уосуку избежать ареста, искали Токурова, а он Токуров-Разбогатеев.
Но вскоре произошло событие по классическому для тех лет сценарию: Уосук пришел в дом приемного отца реквизировать золото. Более того, применил пытку.
— Добро пожаловать, сынок! — ласково пропел Разбогатеев, но глаза его смотрели неприязненно и холодно. — Что ж ты не заходишь? Лишь солдат на постой устроил. А от них, сам понимаешь, радость маленькая… Варвара! Накрывай на стол!
— Гражданин Разбогатеев, мы пришли не в гости.
— Зачем же? Скажите! Сделайте милость! — насмешливо поклонился Разбогатеев.
— Решено реквизировать у вас три пуда золота.
Купец побледнел.
— Ты что, Иосиф! Очнись! Какое золото? — воскликнул он. Откуда у меня золото?
— Николай Алексеевич, не лгите. Мне известно, что золото у вас есть.
— Да хотя бы и было… Зачем оно тебе?
— Золото нужно не мне, а народной власти.
— Ах, власти? А о том, что меня под корень рубишь, ты подумал?
— Советская власть не забудет вашей услуги.
— Да что ты твердишь мне о своей власти! Вся Сибирь под чехословаками, а ты — Советская власть! Лучше подумай о своей шкуре!
Уосук вздрогнул.
— Откуда вам известно о мятеже?
— Да уж известно…
Варвара с подносом, на котором стояла бутылка вина и разные закуски, подошла к столу и вопросительно взглянула на Разбогатеева. Тот с яростью махнул рукой:
— Убирайся!
— О себе я позабочусь сам. А золото вам все равно придется отдать, — твердо сказал Уосук.
— Да ты сын мне или не сын? Или уже забыл хлеб-соль мою?
— Нынче повсюду сыновья против отцов идут. Если отцы не идут за сыновьями.
— Не дам золота!
Уосук подал знак красноармейцам:
— Арестуйте его.
Разбогатеев рванулся, но дюжие руки бойцов крепко схватили его за локти. По пути к дому купца Уосук заприметил бесхозный ледник — заброшенный, но с крепкой дверью. Уосук приказал посадить Разбогатеева туда. Через два часа купец поднял крик:
— Освободите меня! Освободите! Я отдам золото!
Уосук молча распахнул дверь. Разбогатеев, шатаясь, вышел и упал.
— Ладно, сынок, — посиневшими от холода губами произнес он, — я тебе еще это припомню…
Отогревшись, он поднялся с травы.
— За мной не ходите. Сам принесу.
![]()
![]()
Но Уосук был вынужден выбросить реквизированное золото за борт парохода, чтобы оно не досталось врагу.
А через некотоое время он сам стал узником Разбогатеева:
![]()
![]()
Но из под ареста Уосук сумел бежать. А дальше ..купец Разбогатеев, понимая, что парень побежит к своим родителям, обманул его отца, "предупредив" , что скоро в этих местах появятся бежавшие из тюрьмы бандиты, оставил для "помощи"двух милиционеров.
Дело кончилось тем, что родной отец убил своего сына.
![]()
![]()
Эту книгу мама привезла из командировки в какой-то сельский район, (в то время в городе купить книги было довольно сложно, и их часто покупали в сельских магазинах)
Мама прочитала её в дороге и посоветовала прочесть мне, сказала, что "довольно интересная книга", но я читать не стала: меня оттолкнула обложка, слишком пафосно-пропагандистская.
И прочитала я эту книгу лишь в 2016 году. И, надо сказать, книга меня увлекла.
Особенно сильное впечатление произвел на меня созданный автором образ купца с говорящей фамилией Разбогатеев!
Книга начинается с того, что якутского мальчика по разнарядке отправляют в город учиться. Он попадает в разнарядку потому, что основная масса земляков уклоняется, а на его отца, бедного рыбака, просто надавили.
Дали мальчику Уосуку новое имя - Иосиф, и стал он учиться в высшем начальном училище города Вилюйска, и учился так хорошо, что закончил училище с похвальной грамотой.
На способного паренька якута обратил внимание местный купец Разбогатеев. У него было 2 сына, которые были ленивы и безалаберны, а он искренне хотел воспитать себе помощника и наследника, и вот выбор купца пал на Уосука-Иосифа. Он усыновил мальчика, поселил его в своем доме, за отказ от сына заплатил его отцу крупную сумму и взялся материально обеспечивать родителей Иосифа в течение 5 лет. И поставил цель дать Иосифу образование.
Он тут же засел за «Анну Каренину». Разбогатеев, несколько раз заглядывавший в свой кабинет, был поражен его сосредоточенностью: Уосук даже не поднимал головы на шаги купца. Утром, перед тем как уйти по делам, Николай Алексеевич еще раз зашел к Уосуку. Тот сладко спал. Разбогатеев поднял со стола книгу, она была заложена почти на середине.
— Ты что, всю ночь читал? — спросил он днем.
Уосук потупился.
— Ночью читать вредно, — наставительно произнес Разбогатеев.
Он поколебался мгновение и вынул из кармана ключ от библиотеки.
— Держи! Можешь брать сколько захочешь. Только зрение не слишком насилуй! Ты мне нужен зорким.
Уосук был на седьмом небе от счастья.
С этой минуты у него нашлись новые собеседники — книги. Он читал запоем. Один купец был куда богаче книгами, чем все Вилюйское высшее начальное училище. Перед глазами Уосука проплывали города и страны, народы и века. Вместе с Карамзиным, автором «Записок русского путешественника», он побывал в Западной Европе, историк Ключевский познакомил его с жизнью Древней Руси. Он плакал над трагедиями Шекспира и хохотал взахлеб, читая «Сорочинскую ярмарку»… Особенно запомнился ему роман Мамина-Сибиряка «Приваловские миллионы». Он понял, как сколачивали свои состояния люди, подобные его приемному отцу…
Однажды Разбогатеев принес две книги: «Капитал» Маркса и «Исследование о природе и причинах богатства народов» Адама Смита.
— Прочти-ка вот эти штуки. Кажется, очень полезные книги для каждого, кто хочет стать коммерсантом. Говорят, — Разбогатеев понизил голос, — полиция охотится за этой книгой. — Он поднял «Капитал». — А почему — непонятно. По-моему, сугубо коммерческое сочинение. Да и цензурой разрешено — видишь. Разберись, если сможешь.
Уосук добросовестно прочел несколько глав «Капитала», но ничего не понял. Так он и сказал Разбогатееву.
— До меня тоже не дошло, — признался купец. — Ну, ничего. Подучишься — постигнешь. Да, Иосиф, пора тебе это чтение кончать. Готовься к дальнейшей учебе. Первым же пароходом тебя, Николу и Капитона отправлю в Якутск. Давай-ка поговорим: в какое учебное заведение хотел бы ты поступить?
Уосук не знал, что ответить.
— Куда велите, туда и пойду, — тихо ответил он. — Вам виднее.
Разбогатеев довольно улыбнулся.
— Хорошо. Я хотел узнать твое желание, но раз ты полагаешься на меня… В Якутске ты мог бы учиться в учительской семинарии или реальном училище. Что выберешь не мое дело. Для меня важно, чтобы ты получил среднее образование, чтобы имел право по окончании поступить в Московский коммерческий институт. Мне кажется, что из тебя может получиться коммерсант, Иосиф!
Он возбужденно прошелся по комнате.
— Ты вот, наверно, думаешь: зачем торгашу институт? Ошибаешься! Коммерция — дело тонкое. Дуболом в ней ничего не добьется. Так и будет дрожать над копейкой. А ведь коммерция — не стяжательство, не нажива. Она, если хочешь, двигатель прогресса! Вот вы историю учили, кажется. Маленько? Пусть так! Но вам должны были сказать, что человеческая жизнь лишь тогда стала осмысленной, когда люди стали обмениваться товаром. Сначала меняли товар на овцу… Об этом и Маркс пишет, это-то я усвоил, а потом выделился из прочего люда наш брат, купец, выдумал деньги и стал брать за них товар, а после товар опять же за деньги отдавать. И пошла, брат, писать губерния! До сих пор пишет. Из города в город, из страны в страну товар идет. А сопровождает его купец. А товар-то разный: и чай, и табак, и книга… Продал я кусок мыла в Салбанском наслеге — глядишь, целая семья чище стала. Эх, не смог я сам постичь великую грамоту коммерции. Вроде могуч, а другие дорогу перебегают. В Якутске лавку держу. Пользы от нее на грош: Кушнарев да Коковин с Басовым покупателя отбивают…
Уосук слушал купца как зачарованный. Он никогда не смотрел на торговлю с такой стороны. «Неужели когда-нибудь попаду в Москву?» — замер он от восторга.
— Ну, так куда же? В семинарию? Гм… Конечно, для института лучше реальное. Но… Пожалуй, что ты и прав. Будь ты моим родным сыном — другое дело. А так… Случись что со мной — все под богом ходим! — что с тобой станется? Удостоверение же учителя — это, можно сказать, кусок хлеба в кармане. Ладно. Никола и Капитон в реальное пойдут. Надеюсь, ты поможешь им поступить и учиться. В Якутске для вас приготовлена квартира. Обеспечивать продуктами и прочим буду вас я. Только учитесь, не бейте баклуши. За тебя я, впрочем, не беспокоюсь, а вот мои… Ты следи за ними. Город полон соблазнов. Почаще пиши мне об их учебе и поведении, — закончил Разбогатеев.
Но в учительской семинарии города Якутска Иосиф не только учился, но и вступил в литературный кружок. Активисты этого кружка представлены на данном рисунке. Это реальные исторические личности: Платон Слепцов, Максим Аммосов и Михаил Ксенофонтов. В дальнейшем они стали известными людьми Советской Якутии.
Когда Иосифа принимали в кружок, он принес клятву:
— Как потомок шамана и сам олонхосут[13], призываю Иосифа, сына Никифора, поклясться старинной якутской клятвой, сидя на конском черепе! — торжественно и страшновато сказал Платон.
Он достал из-под нар заранее приготовленный череп, блеснувший пожелтевшей костью. Положив его на плетеный стул, он усадил Уосука верхом на череп. Стул стоял вплотную к очагу, и Уосук чувствовал затылком дыхание огня. Платон отрезал ножом три пряди волос с висков и темени Уосука и, шепнув какие-то слова, бросил в пламя.
— Ты клянешься не только нам. Ты клянешься священному огню, — сурово сказал он.
Уосук кивнул головой.
— Повторяй за мной, не пропуская ни единого слова.
Платон опустил правую руку на темя Уосука и глухим, но отчетливым голосом начал:
Приношу я клятву священную
У огня моего великого.
Освещающего, согревающего,
От напастей оберегающего!
Клянусь родным своим очагом,
Что не дрогну перед врагом.
Скорее вырвут мой язык,
Чем из груди моей вырвут крик.
Все, что услышу, узнаю — скрою,
В сердце своем навеки зарою!
Ни бумаге, ни человеку,
Ни намеренно, ни случайно
Вовеки
Не доверю я нашу тайну.
Огонь священный, совесть моя,
Испепели мою душу,
Если когда-нибудь я
Клятву эту нарушу!
— Кончено, — добавил он обычным голосом. — Теперь ты, Иосиф, — член нашего кружка.
Все поздравили Уосука.
Юные литкружковцы мечтали познакомиться со старшими товарищами, которые могли бы оказать помощь в политической подготовке. И такой человек нашелся - Емельян Ярославский, ссыльный большевик, тоже реальное историческое лицо. Он также активно занимался краеведением и привлекал молодежь к природоведческим экскурсиям. На рисунке изображена речная прогулка-экспедиция.
Емелья́н Миха́йлович Яросла́вский (настоящие имя и фамилия Мине́й Изра́илевич Губельма́н; 19 февраля [3 марта] 1878 года, Чита, Забайкальская область, Российская империя — 4 декабря 1943, Москва) — российский революционер, советский партийный деятель, идеолог и руководитель антирелигиозной политики в СССР. Один из инициаторов создания журнала «Сибирские огни». Председатель «Союза воинствующих безбожников».
Академик АН СССР (28.01.1939). Лауреат Сталинской премии первой степени (1943). Член РСДРП с 1898 года.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Ярославский,_Емельян_Михайлович
А лично мне имя Емельяна Ярославского знакомо в связи с воспоминаниями моей землячки Евгении Гинзбург, автора книги "Крутой маршрут":
…Я никогда не думала, что Ярославский, которого называли партийной совестью, может строить такие лживые силлогизмы. Из его уст я впервые услышала ставшую популярной в 1937 году теорию о том, что "объективное и субъективное – это, по сути, одно и то же". Совершил ли ты преступление или своей ненаблюдательностью, отсутствием бдительности "лил воду на мельницу"преступника, ты все равно виноват. Даже если ты понятия не имел ни о чем – все равно. В отношении меня получалась такая "логическая"цепочка: Эльвов сделал в своей статье теоретические ошибки. Хотел он этого или не хотел – все равно. Объективно это опять-таки "вода на мельницу"врагов. Вы, работая с Эльвовым и зная, что он был автором такой статьи, не разоблачили его. А это и есть пособничество врагам.
На смену "притуплению бдительности", записанному совестливым и гуманным Сидоровым, пришла теперь новая формулировка моих злодеяний. Она была уже похлеще даже бейлинского "примиренчества". Теперь Ярославский предъявил мне обвинение в "пособничестве врагам народа".
Таким образом, точка над "i"была поставлена. Пособничество врагу – уголовно наказуемое деяние.
Сдержанность оставила меня. Я закричала на этого почтенного старика, затопала на него ногами. Я была способна броситься с кулаками, если бы между нами не сверкала полировкой широкая гладь его письменного стола.
Не помню уж, что именно я там выкрикивала, но суть моих слов сводилась к контробвинению. Да, я была доведена до такого отчаяния, что стала бросать в лицо ему простые вопросы, вытекающие из элементарного здравого смысла. А такие вопросы считались в те времена в высшей степени дурным тоном. Все должны были делать вид, что изуверские силлогизмы отражают естественный ход всеобщих мыслей. Достаточно было кому-нибудь задать вопрос, разоблачающий безумие, как окружающие или возмущались, или снисходительно усмехались, третируя спрашивающего как идиота.
Но в том состоянии аффекта, в котором я находилась в кабинете Ярославского, я позволила себе кричать ему:
– Ну хорошо, я не выступила! Но вы-то ведь не только не выступили, а еще сами отредактировали эту статью и напечатали ее в четырехтомной Истории партии. Почему же вы судите меня, а не я вас? Ведь мне 30 лет, а вам 60. Ведь я молодой член партии, а вы – партийная совесть! Почему же меня надо растерзать, а вас держать вот за этим столом? И не стыдно все это?
На мгновение в его глазах мелькнул испуг. Он явно принял меня за сумасшедшую. Слишком уж дерзкими были мои слова, произнесенные в этой комнате, похожей не то на алтарь, не то на судилище. Но тут же снова накинул на лицо привычную маску ханжеской суровости и квакерской прямолинейности. Потом сказал с почти натуральной дрожью в голосе:
– Никто лучше меня не осознает моих ошибок. Да, я человек, немыслимый вне партии, виноват в этом перед партией.
У меня уже висел на кончике языка новый безумный до дерзости вопрос: "Почему же ваша ошибка искупается только ее осознанием, а я почему должна расплачиваться кровью, жизнью, детьми?"
Но я не произнесла этих слов. Аффект прошел. На смену ему пришел ужас. Что это я наговорила? Что теперь со мной сделают? Потом на смену ужасу – беспощадная ясность: все безразлично, все бесполезно. Настало время или умирать, или молча идти на свою Голгофу вместе с другими, с тысячами других.
Когда мне сказали, чтобы я ехала в Казань, куда вскоре будет прислано решение, я заторопилась. Теперь-то я твердо знала, что счет моей жизни идет не на годы и даже не на месяцы. Счет пошел на миги, и надо было торопиться к детям. Что с ними будет, с моими сиротами?
http://profilib.com/chtenie/827/evgeniya-ginzburg-krutoy-marshrut-6.php
Кстати, в книге "Из тьмы"всюду стоят конкретные даты.
Уосук-Иосиф увлекается работой кружка, прислушивается к новым идеям, товарищи ему внушают ненависть к его "приемному отцу"Разбогатееву, и Уосук, искренне благодарный своему покровителю испытывает сложные внутренние переживания.
Далее начинаются революционные события и гражданская война. Была ситуация, когда фамилия приемного отца помогла Уосуку избежать ареста, искали Токурова, а он Токуров-Разбогатеев.
Но вскоре произошло событие по классическому для тех лет сценарию: Уосук пришел в дом приемного отца реквизировать золото. Более того, применил пытку.
— Добро пожаловать, сынок! — ласково пропел Разбогатеев, но глаза его смотрели неприязненно и холодно. — Что ж ты не заходишь? Лишь солдат на постой устроил. А от них, сам понимаешь, радость маленькая… Варвара! Накрывай на стол!
— Гражданин Разбогатеев, мы пришли не в гости.
— Зачем же? Скажите! Сделайте милость! — насмешливо поклонился Разбогатеев.
— Решено реквизировать у вас три пуда золота.
Купец побледнел.
— Ты что, Иосиф! Очнись! Какое золото? — воскликнул он. Откуда у меня золото?
— Николай Алексеевич, не лгите. Мне известно, что золото у вас есть.
— Да хотя бы и было… Зачем оно тебе?
— Золото нужно не мне, а народной власти.
— Ах, власти? А о том, что меня под корень рубишь, ты подумал?
— Советская власть не забудет вашей услуги.
— Да что ты твердишь мне о своей власти! Вся Сибирь под чехословаками, а ты — Советская власть! Лучше подумай о своей шкуре!
Уосук вздрогнул.
— Откуда вам известно о мятеже?
— Да уж известно…
Варвара с подносом, на котором стояла бутылка вина и разные закуски, подошла к столу и вопросительно взглянула на Разбогатеева. Тот с яростью махнул рукой:
— Убирайся!
— О себе я позабочусь сам. А золото вам все равно придется отдать, — твердо сказал Уосук.
— Да ты сын мне или не сын? Или уже забыл хлеб-соль мою?
— Нынче повсюду сыновья против отцов идут. Если отцы не идут за сыновьями.
— Не дам золота!
Уосук подал знак красноармейцам:
— Арестуйте его.
Разбогатеев рванулся, но дюжие руки бойцов крепко схватили его за локти. По пути к дому купца Уосук заприметил бесхозный ледник — заброшенный, но с крепкой дверью. Уосук приказал посадить Разбогатеева туда. Через два часа купец поднял крик:
— Освободите меня! Освободите! Я отдам золото!
Уосук молча распахнул дверь. Разбогатеев, шатаясь, вышел и упал.
— Ладно, сынок, — посиневшими от холода губами произнес он, — я тебе еще это припомню…
Отогревшись, он поднялся с травы.
— За мной не ходите. Сам принесу.
Но Уосук был вынужден выбросить реквизированное золото за борт парохода, чтобы оно не досталось врагу.
А через некотоое время он сам стал узником Разбогатеева:
Но из под ареста Уосук сумел бежать. А дальше ..купец Разбогатеев, понимая, что парень побежит к своим родителям, обманул его отца, "предупредив" , что скоро в этих местах появятся бежавшие из тюрьмы бандиты, оставил для "помощи"двух милиционеров.
Дело кончилось тем, что родной отец убил своего сына.
↧
↧
Киплинг-художник.
Оригинал взят у ![]()
baxmyp_kaв Киплинг-художник.
baxmyp_kaв Киплинг-художник.Творчество Киплинга достаточно хорошо изучено у нас. Первые произведения на русском языке появляются еще в конце XIX века. К сегодняшнему дню общие тиражи изданий превысили 10 миллионов экземпляров. Его книги иллюстрировали такие мастера рисунка как Ватагин, Курдов, Лебедев, Май Митурич, Пахомов, Н. Чарушин, Дувидов и другие. Однако, редко кем в ряду иллюстраторов упоминается имя еще одного человека - самого Редьярда Киплинга. А его рисунки весьма любопытны.
В самом деле, было бы странно, если б Редьярд, сам сын даровитого художника, не проявил себя, хоть отчасти, в том же качестве. В России, а затем в Советском Союзе вышли лишь единичные книги с иллюстрациями автора. Представляемая сегодня - первая среди них. "Маленькие сказки" вышли в свет в 1907 году в московским издательстве И.Д. Сытина в переводе Любови Борисовны Хавкиной. Довольно объемная книга в 156 страниц вышла в шитом блоке, но под мягкой обложкой. Мой экземпляр был дополнительно профессионально переплетен в советское время в полукожаный переплет с золотым тиснением по корешку, что безусловно способствовало его отличной сохранности. Под переплетом издательские обложки сохранены.
Но вернемся к иллюстрациям. Было бы самонадеянно думать, что оригинальную цветную обложку Киплинг рисовал эксклюзивно для Товарищества Сытина. Возможно, она позаимоствована из какого-нибудь более раннего европейского издания, но в интернете материал представлен скудно, так что подтверждения я не нашел. Тот же вопрос касается орнаментальных заставок к сказкам. Они исполнены в стилистике рисунков Киплинга, но однозначно утверждать об авторстве не берусь.
В своих иллюстрациях Киплинг не менее оригинален, чем в сюжетах сказок, вошедших в книгу. Рисунки не дополняют, не иллюстрируют повествование в буквальном смысле. Они вполне себе самостоятельны. В своих иллюстрациях Киплинг настолько выступает мифотворцем, что вынужден давать пространные пояснения, порой занимающие такую же площадь страницы, что и сами рисунки. Из пояснений видно, что простор фантазии автора упирается разве что в прагматичные замечания издателя: "Они выглядели бы еще красивее, если бы мне позволили их раскрасить", "Я хотел было раскрасить этот рисунок, но мне не позволили". Автор-художник, словно видя, как ребенок тыкает в книжку пальчиком и спрашивая папу, маму или няню: - "А что это?" - дает взрослым подсказки-пояснения, тем самым все больше вовлекая ребенка в свой придуманный мир. Его рисунки не восхищают, но завораживают.
Одни исследователи находят сходство графических работ Киплинга с работами Бердсли, Робинсона, английского художника Сидни Сайма. Другие видят влияние японских гравюр укиё-э. Мне сразу вспомнились работы Уилла Брэдли. Одно можно сказать определенно - графика Киплинга вполне себе вписывается в стилистику модерна. Графические заставки и концовки каждой сказки (очевидно, работы одного из художников, сотрудничавших с Товариществом Сытина) лишь подчеркивают это. Чего только стоит иллюстрация к сказке "Как кот гулял, где ему вздумается" в четкой графической перспективой и "фирменными" Билибинскими мухоморчиками ))).
Формат книжного блока 17,5х21,8 см. Тираж не указан.
Мягкая издательская обложка
![]()
Полукожаный владельческий переплет. Крышки переплета - ткань.
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
В самом деле, было бы странно, если б Редьярд, сам сын даровитого художника, не проявил себя, хоть отчасти, в том же качестве. В России, а затем в Советском Союзе вышли лишь единичные книги с иллюстрациями автора. Представляемая сегодня - первая среди них. "Маленькие сказки" вышли в свет в 1907 году в московским издательстве И.Д. Сытина в переводе Любови Борисовны Хавкиной. Довольно объемная книга в 156 страниц вышла в шитом блоке, но под мягкой обложкой. Мой экземпляр был дополнительно профессионально переплетен в советское время в полукожаный переплет с золотым тиснением по корешку, что безусловно способствовало его отличной сохранности. Под переплетом издательские обложки сохранены.
Но вернемся к иллюстрациям. Было бы самонадеянно думать, что оригинальную цветную обложку Киплинг рисовал эксклюзивно для Товарищества Сытина. Возможно, она позаимоствована из какого-нибудь более раннего европейского издания, но в интернете материал представлен скудно, так что подтверждения я не нашел. Тот же вопрос касается орнаментальных заставок к сказкам. Они исполнены в стилистике рисунков Киплинга, но однозначно утверждать об авторстве не берусь.
В своих иллюстрациях Киплинг не менее оригинален, чем в сюжетах сказок, вошедших в книгу. Рисунки не дополняют, не иллюстрируют повествование в буквальном смысле. Они вполне себе самостоятельны. В своих иллюстрациях Киплинг настолько выступает мифотворцем, что вынужден давать пространные пояснения, порой занимающие такую же площадь страницы, что и сами рисунки. Из пояснений видно, что простор фантазии автора упирается разве что в прагматичные замечания издателя: "Они выглядели бы еще красивее, если бы мне позволили их раскрасить", "Я хотел было раскрасить этот рисунок, но мне не позволили". Автор-художник, словно видя, как ребенок тыкает в книжку пальчиком и спрашивая папу, маму или няню: - "А что это?" - дает взрослым подсказки-пояснения, тем самым все больше вовлекая ребенка в свой придуманный мир. Его рисунки не восхищают, но завораживают.
Одни исследователи находят сходство графических работ Киплинга с работами Бердсли, Робинсона, английского художника Сидни Сайма. Другие видят влияние японских гравюр укиё-э. Мне сразу вспомнились работы Уилла Брэдли. Одно можно сказать определенно - графика Киплинга вполне себе вписывается в стилистику модерна. Графические заставки и концовки каждой сказки (очевидно, работы одного из художников, сотрудничавших с Товариществом Сытина) лишь подчеркивают это. Чего только стоит иллюстрация к сказке "Как кот гулял, где ему вздумается" в четкой графической перспективой и "фирменными" Билибинскими мухоморчиками ))).
Формат книжного блока 17,5х21,8 см. Тираж не указан.
Мягкая издательская обложка
Полукожаный владельческий переплет. Крышки переплета - ткань.
↧
"Мореплавания Солнышкина"
Я очень любила вдетстве книгу Виталия Коржикова "Мореплавания Солнышкина" с иллюстрациями Г. Валька, но Добрый человек прислал вот такие иллюстрации Вячеслава Полухина и свой комментарий:
"26 января исполнится 10 лет как от нас в иной мир ушёл замечательный детский писатель Виталий Титович Коржиков. Так получилось что с ним, автором моей любимой детской книги про матроса Солнышкина, судьба меня свела в середине 90-х годов. Виталий Титович очень хотел, чтобы его трилогия (на тот момент) "Приключений Солнышкина" увидела свет в красках. Но логика намерений оказалась слабее логики обстоятельств и удалось выпустить в свет только 2 книжки. Иллюстрировать издание должен был Генрих Оскарович Вальк, но, по недоразумению, как оно часто бывает, между автором и художником "пробежала черная кошка" и книгу отрисовал "крокодилец" Вячеслав Полухин. Получилось весело и здорово! Титычу нравилось.
И вообще, он был очень добрый человек. Светлая ему память!"
↧
Что читает детям воспитательница?
↧
Первая в России детская библиотека имени Веры Чаплиной
26 января состоялось очень важное событие - в память о детской писательнице Вере Чаплиной в нашей стране открылась первая библиотека ее имени. И произошло это в далеком сибирском городе Омске, хотя Вера Васильевна родилась и жила в Москве.
Сейчас можно прямо сказать: сама идея создания библиотеки возникла благодаря Живому Журналу и дружбе с блогом "Архив Веры Чаплиной".
![]()
Целый год мы работали над проектом в тесном сотрудничестве с внучкой писательницы Мариной Юрьевной Агафоновой и автором первой биографии Веры ЧаплинойМаксимом Юрьевичем Тавьевым. Марина Юрьевна подарила библиотеке более 220 книг В.В.Чаплиной, 60 изданий из семейной библиотеки, интереснейшие архивные материалы и другие экспонаты. Они стали основой для биографической экспозиции, которая рождалась в долгих обсуждениях и воплощалась в жизнь дизайнерами омских библиотек.
![]()
Самый важный подлинный экспонат - личная пишущая машинка В.В.Чаплиной. Для старшего поколения вещь обычная, для малышей - удивительная. Они будут удивляться и дальше - старинным фотографиям, необычным предметам и книгам.
Вот в первой витрине издание 1982 года, которое в нашем сообществе назвали бы не "музейным":
![]()
Но на нем автограф автора, поэта Павла Барто: «Милой Верочке, близкой с незапамятных времен – персональный экземпляр. На добрую память от Паши Барто. 7/XII 82 г.»
![]()
М.Ю.Тавьев дал к экспонату любопытный комментарий: Вера Чаплина еще с юности была знакома с братьями Барто - Павлом (поэтом) и Ростилавом (художником); их отец, инженер Николай Ричардович Барто, работал в фирме «Залесский и Чаплин», и семья Барто с 1902 года снимала квартиру в доме В.М.Чаплина, деда Веры Васильевны. Как далеко в прошлое уносит нас из 1982-го года...
Среди фотографий на стенде две страницы из книги, которую показывалв нашем виртуальном Музее![]()
lobgott: Вера Чаплина со своим другом волком Арго, здесь она еще героиня очерка о зоопарке, а не автор.
![]()
А справа оригинал документа, который удивит не только маленьких читателей: это картограмма линьки Лоськи, собственноручно нарисованная будущей писательницей в 1930-м году. Так велись молодой сотрудницей наблюдения за животными.
Стенды о площадке молодняка и львице Кинули:
![]()
![]()
Большая часть архива Веры Чаплиной передана в РГАЛИ, оцифрованные копии фотографий можно найти в блоге ее родных. Но детям такой поиск сложен, а библиотека их может приблизить.
И посмотрите, какой забавный элемент утратила книга о Рычике и его товарищах в современном переиздании: в 1936-м году приоткрывалась дверца ящика с медвежатами.
![]()
Кстати, сотрудники библиотеки в раздумьях над тем, как объяснить современным детям, что такое диапозитивы. Ведь те никогда не видели диапроектор.
Тексты к стеклянным пластинкам с фотографиями животных в конце 30-х годов сочиняла Вера Чаплина. Теперь маленькие коробочки хранятся в Омске, а на одной из них надпись, сделанная рукой ее сына Толи 9 мая 1945 года. Он сделал подарок маленькой сестренке Люде на память о Дне Победы.
Небольшая витрина, а ведь в ней еще письма читателей 30-х годов, машинопись рассказа "Испорченный отпуск" с авторской правкой. И мне очень нравится уголок с предысторией рассказа про Наю-выдренка.
![]()
Юннаты из Порецкого детгородка в своем письме пригласили Веру Чаплину в гости (подлинник письма перед вами). А совсем недавно Максим Юрьевич Тавьев узнал, что Вера Чаплина приняла приглашение (это подтвердила газетная заметка 1938-го года) и приехала в те места с маленьким выдренком.
В центральном стенде - "Пионерская правда" от 21 сентября 1943 года с большим разворотом о героях-молодогвардейцах.
![]()
На последней странице номера была опубликована трогательная заметка Веры Чаплиной о встрече с Кинули после возвращения из эвакуации: львица оставалась в Москве, а писательница уезжала на полтора года в Свердловск.
![]()
Об экспозиции можно рассказывать бесконечно.
Вот стенд о послевоенных годах, когда соавтором Веры Васильевны стал Георгий Скребицкий; его украшают оттиски работ художника А.Комарова. Дети впервые услышат такие слова, как оттиски и гранки.
![]()
А сейчас самые эксклюзивные экспонаты - оригиналы иллюстраций Евгения Мигунова. Полюбуйтесь!
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
Вы знаете, что сценарий мультфильма "Лесные путешественники" написала В.Чаплина совместно с Г.Скребицким, а книга с тем же названием вышла в серии "Фильмы-сказки".
В 70-х годах Вера Васильевна вернулась к увлечению молодости - дрессировке собак.
![]()
В витрине можно увидеть награды и значки ее собаки - шотландской овчарки Рады.
![]()
Мы рады, что создали для омских ребят такой прекрасный подарок - детскую библиотеку имени Веры Чаплиной. Гостям нашего города подскажем ее адрес - улица Новокирпичная, 5.
Презентация библиотеки прошла очень эмоционально. Каждый, переступив порог, оказывался в библиотечном зоопарке, прямо на площадке молодняка.
![]()
Общий восторг вызывала выставка оригинальных работ фотографа Московского зоопарка Анатолия Анжанова (благодаря Марине Юрьевне Агафоновой библиотека обладает замечательной коллекцией из 150-ти его фотографий).
![]()
![]()
И даже самые высокие лица не могли не улыбнуться при выступлении веселой собаки бордер-колли, с которой пришла на презентацию вице-президент омской Федерации кинологического спорта и спортивно-прикладного собаководства Наталья Коновалова.
![]()
![]()
А библиотека получила в подарок волнистого попугайчика.
![]()
Работа завершилась. И хочется от всей души поблагодарить Марину Юрьевну Агафонову и Максима Юрьевича Тавьева за душевную щедрость и поддержку. Более интеллигентное, абсолютно надежное сотрудничество трудно представить.Мы постарались лишь быть достойными столь трепетного отношения к памяти Веры Васильевны Чаплиной.
Сейчас можно прямо сказать: сама идея создания библиотеки возникла благодаря Живому Журналу и дружбе с блогом "Архив Веры Чаплиной".
Целый год мы работали над проектом в тесном сотрудничестве с внучкой писательницы Мариной Юрьевной Агафоновой и автором первой биографии Веры ЧаплинойМаксимом Юрьевичем Тавьевым. Марина Юрьевна подарила библиотеке более 220 книг В.В.Чаплиной, 60 изданий из семейной библиотеки, интереснейшие архивные материалы и другие экспонаты. Они стали основой для биографической экспозиции, которая рождалась в долгих обсуждениях и воплощалась в жизнь дизайнерами омских библиотек.
Самый важный подлинный экспонат - личная пишущая машинка В.В.Чаплиной. Для старшего поколения вещь обычная, для малышей - удивительная. Они будут удивляться и дальше - старинным фотографиям, необычным предметам и книгам.
Вот в первой витрине издание 1982 года, которое в нашем сообществе назвали бы не "музейным":
Но на нем автограф автора, поэта Павла Барто: «Милой Верочке, близкой с незапамятных времен – персональный экземпляр. На добрую память от Паши Барто. 7/XII 82 г.»
М.Ю.Тавьев дал к экспонату любопытный комментарий: Вера Чаплина еще с юности была знакома с братьями Барто - Павлом (поэтом) и Ростилавом (художником); их отец, инженер Николай Ричардович Барто, работал в фирме «Залесский и Чаплин», и семья Барто с 1902 года снимала квартиру в доме В.М.Чаплина, деда Веры Васильевны. Как далеко в прошлое уносит нас из 1982-го года...
Среди фотографий на стенде две страницы из книги, которую показывалв нашем виртуальном Музее
lobgott: Вера Чаплина со своим другом волком Арго, здесь она еще героиня очерка о зоопарке, а не автор.
А справа оригинал документа, который удивит не только маленьких читателей: это картограмма линьки Лоськи, собственноручно нарисованная будущей писательницей в 1930-м году. Так велись молодой сотрудницей наблюдения за животными.
Стенды о площадке молодняка и львице Кинули:
Большая часть архива Веры Чаплиной передана в РГАЛИ, оцифрованные копии фотографий можно найти в блоге ее родных. Но детям такой поиск сложен, а библиотека их может приблизить.
И посмотрите, какой забавный элемент утратила книга о Рычике и его товарищах в современном переиздании: в 1936-м году приоткрывалась дверца ящика с медвежатами.
Кстати, сотрудники библиотеки в раздумьях над тем, как объяснить современным детям, что такое диапозитивы. Ведь те никогда не видели диапроектор.
Тексты к стеклянным пластинкам с фотографиями животных в конце 30-х годов сочиняла Вера Чаплина. Теперь маленькие коробочки хранятся в Омске, а на одной из них надпись, сделанная рукой ее сына Толи 9 мая 1945 года. Он сделал подарок маленькой сестренке Люде на память о Дне Победы.
Небольшая витрина, а ведь в ней еще письма читателей 30-х годов, машинопись рассказа "Испорченный отпуск" с авторской правкой. И мне очень нравится уголок с предысторией рассказа про Наю-выдренка.
Юннаты из Порецкого детгородка в своем письме пригласили Веру Чаплину в гости (подлинник письма перед вами). А совсем недавно Максим Юрьевич Тавьев узнал, что Вера Чаплина приняла приглашение (это подтвердила газетная заметка 1938-го года) и приехала в те места с маленьким выдренком.
В центральном стенде - "Пионерская правда" от 21 сентября 1943 года с большим разворотом о героях-молодогвардейцах.
На последней странице номера была опубликована трогательная заметка Веры Чаплиной о встрече с Кинули после возвращения из эвакуации: львица оставалась в Москве, а писательница уезжала на полтора года в Свердловск.
Об экспозиции можно рассказывать бесконечно.
Вот стенд о послевоенных годах, когда соавтором Веры Васильевны стал Георгий Скребицкий; его украшают оттиски работ художника А.Комарова. Дети впервые услышат такие слова, как оттиски и гранки.
А сейчас самые эксклюзивные экспонаты - оригиналы иллюстраций Евгения Мигунова. Полюбуйтесь!
Вы знаете, что сценарий мультфильма "Лесные путешественники" написала В.Чаплина совместно с Г.Скребицким, а книга с тем же названием вышла в серии "Фильмы-сказки".
В 70-х годах Вера Васильевна вернулась к увлечению молодости - дрессировке собак.
В витрине можно увидеть награды и значки ее собаки - шотландской овчарки Рады.
Мы рады, что создали для омских ребят такой прекрасный подарок - детскую библиотеку имени Веры Чаплиной. Гостям нашего города подскажем ее адрес - улица Новокирпичная, 5.
Презентация библиотеки прошла очень эмоционально. Каждый, переступив порог, оказывался в библиотечном зоопарке, прямо на площадке молодняка.
Общий восторг вызывала выставка оригинальных работ фотографа Московского зоопарка Анатолия Анжанова (благодаря Марине Юрьевне Агафоновой библиотека обладает замечательной коллекцией из 150-ти его фотографий).
И даже самые высокие лица не могли не улыбнуться при выступлении веселой собаки бордер-колли, с которой пришла на презентацию вице-президент омской Федерации кинологического спорта и спортивно-прикладного собаководства Наталья Коновалова.
А библиотека получила в подарок волнистого попугайчика.
Работа завершилась. И хочется от всей души поблагодарить Марину Юрьевну Агафонову и Максима Юрьевича Тавьева за душевную щедрость и поддержку. Более интеллигентное, абсолютно надежное сотрудничество трудно представить.Мы постарались лишь быть достойными столь трепетного отношения к памяти Веры Васильевны Чаплиной.
↧
↧
"Два парохода"
↧
Lida "Bourru L'ours Brun". Художник Федор Рожанковский. Париж, Flammarion, 1936 г.
Оригинал взят у ![]()
baxmyp_kaв Lida "Bourru". Художник Федор Рожанковский. Париж, Flammarion, 1936 г. Первое издание.
baxmyp_kaв Lida "Bourru". Художник Федор Рожанковский. Париж, Flammarion, 1936 г. Первое издание. Вслед за
Panache l'Ecureuil (1934)
Plouf Canard Savage (1935)
Scaf Le Phoque (1936)
представляю четвертую книгу серии "Альбомы папаши Бобра" в оформлении Федора Рожанковского, вышедшую в свет в издательстве "Flammarion". Подробнее об этой серии здесь:
Рожанковский и все-все-все...
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
Panache l'Ecureuil (1934)
Plouf Canard Savage (1935)
Scaf Le Phoque (1936)
представляю четвертую книгу серии "Альбомы папаши Бобра" в оформлении Федора Рожанковского, вышедшую в свет в издательстве "Flammarion". Подробнее об этой серии здесь:
Рожанковский и все-все-все...
↧
"Пик и Хик" 1967 г.
↧
Еще находка из детства
↧
↧
«Моя» Маша
↧
Фото разных лет Александры Николаевны Якобсон
Сегодня у нас удивительный вечер - благодаря внучке А.Н.Якобсон мы можем впервые увидеть фотографии из семейного архива. Годы идут, а глаза Александры Николаевны по-прежнему полны света и жизни, и ее душу мы до сих пор ощущаем в каждой книге, наброске, литографии.
Оригинал взят у![]()
annyanchilenkoв Некоторые фото разных лет Александры Николаевны
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
И насколько мне известно, в Интернете до сих пор не встречалось ни одной фотографии Минея Ильича Кукса, тоже художника и мужа А.Якобсон. Нам известны его иллюстрации к книгам В.Бианки и "Сказке о Постукае" И.Авраменко, а теперь можем познакомиться и с ним самим.
![]()
![]()
![]()
![]()
Очень рада, что в Живом Журнале появился блог![]()
annyanchilenko, посвященный А.Н.Якобсон. Думаю, нас ждет много интересных открытий. Уже сейчас можно взглянуть на удивительный документ - страницу с беглыми портретами предков; столько в этой странице семейных преданий и поисков родового сходства. И замечателен короткий фоторепортаж с Бианковских чтений, во время которых выставка А.Якобсон так органично слилась с природой.
Оригинал взят у
annyanchilenkoв Некоторые фото разных лет Александры Николаевны
И насколько мне известно, в Интернете до сих пор не встречалось ни одной фотографии Минея Ильича Кукса, тоже художника и мужа А.Якобсон. Нам известны его иллюстрации к книгам В.Бианки и "Сказке о Постукае" И.Авраменко, а теперь можем познакомиться и с ним самим.
Очень рада, что в Живом Журнале появился блог
annyanchilenko, посвященный А.Н.Якобсон. Думаю, нас ждет много интересных открытий. Уже сейчас можно взглянуть на удивительный документ - страницу с беглыми портретами предков; столько в этой странице семейных преданий и поисков родового сходства. И замечателен короткий фоторепортаж с Бианковских чтений, во время которых выставка А.Якобсон так органично слилась с природой.
↧
"Песня Красного Веддинга"с иллюстрациями А.Якобсон (1931)
И с разрешения ![]()
annyanchilenkoмы познакомимся с одной из самых ранних книг Александры Николаевны Якобсон.
Это знаменитая песня немецкого революционного движения в переводе Николая Заболоцкого (Я.Миллер - псевдоним).
Веддинг - район Берлина, в котором происходили события "кровавого мая 1929 года".
Оригинал взят у![]()
annyanchilenkoв Довоенные книжки
Песню можно послушатьна одном из сайтов. А тутее подробная история.
annyanchilenkoмы познакомимся с одной из самых ранних книг Александры Николаевны Якобсон.Это знаменитая песня немецкого революционного движения в переводе Николая Заболоцкого (Я.Миллер - псевдоним).
Веддинг - район Берлина, в котором происходили события "кровавого мая 1929 года".
Оригинал взят у
annyanchilenkoв Довоенные книжки
Песню можно послушатьна одном из сайтов. А тутее подробная история.
↧
More Pages to Explore .....
