Мягкий картонный переплет,"Лиесма",Рига,52 страницы,формат 70х108 1/32,тираж 40000 экземпляров
Перевод с латышского В.Вилниса, художник Тенис Грасис
Замечательный рассказ, который был дважды экранизирован
![]()
![]()
Соколик вовсе не был птенец. Это малыш с крохотными проворными ножонками, вечно вымазанным личиком и мягкими льняными волосами, как у многих ребят — его сверстников. Весной ему исполнилось пять лет — возраст весьма почтенный. По правде говоря, малыша вовсе не звали Соколиком. Его имя Ян, Янтис. Соколиком его называл только отец.
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
Отцу пора бы вернуться, непонятно только, почему он так медлит?..
Соколик нахлобучил на голову шапку и, как был в одной рубашонке, без пальтишка вышел из дому. Минка, не ожидая приглашения, побежал следом. Он тоже знал, что хозяину пора вернуться и угостить его свежей рыбкой.
Идти к берегу было очень трудно; ветер дул прямо в лицо и чуть ли не валил с ног. Отцовской лодки ни на берегу, ни в море не было. Собственно говоря, в море трудно было что-либо различить. Разбушевавшийся водный простор был темен и мрачен. Но отца все-таки надо было ожидать — он мог вернуться каждую минуту, иначе что ему делать в море? Если бы он отправился на дальний лов, то непременно отвел бы Соколика в поселок к тете Ане. Значит, он должен вернуться... сегодня.
Соколик присел на скамейку с сетями и стал ждать. Солнце уже давно скрылось, и в просветах между облаков кое-где зажглись бледные звезды. Наступила ранняя осенняя ночь, а Соколик все еще сидел на скамейке и неотрывно смотрел в море, которое в темноте казалось черным, как деготь. Он прислушивался, не раздастся ли плеск весел, но на это трудно было рассчитывать — уж слишком силен вой ветра и грохот прибоя.
Соколику не хотелось возвращаться домой — ведь там тоже темно, а зажечь лампу некому. Сам он был еще слишком мал для такого дела.
Тихо, как бы спрашивая, мяукнул Минка и прижался пушистым боком к ногам Соколика. Потом он мяукнул еще раз и, не дождавшись ответа, тихо побрел к домику. Минке надоело так долго ждать. «Ну и пусть уходит, — подумал Соколик, — за это он не получит рыбы…» А он будет ждать отца. Ведь скоро отец возьмет его на руки и понесет домой. Но почему он все-таки не возвращается? Может быть, отец отправился далеко, за край моря, и хочет узнать, что там ? Тогда он, вернувшись, расскажет много интересного. Соколику тоже очень хотелось посмотреть, что делается там, за краем моря. Как жаль, что он такой маленький и надо долго ждать, пока вырастут крылья…
С диким свистом завывает ветер, грозно ревет и стонет разбушевавшееся море, за дюнами, на отшибе, стоит маленький домик — темный и холодный. Никто не приходит звать Соколика домой, да и некому звать. Он сидит и все смотрит вдаль. Но там ничего не видно. В просвете между темными тучами блеснул серебристый месяц, и когда лунный свет коснулся воды, она была такой черной, как никогда.
На берегу по-прежнему сидит одинокий малыш, спрятав под скамейку окоченевшие от холода ножонки, и терпеливо ждет-маленький Соколик...
Папин Соколик
Перевод с латышского В.Вилниса, художник Тенис Грасис
Замечательный рассказ, который был дважды экранизирован
Соколик вовсе не был птенец. Это малыш с крохотными проворными ножонками, вечно вымазанным личиком и мягкими льняными волосами, как у многих ребят — его сверстников. Весной ему исполнилось пять лет — возраст весьма почтенный. По правде говоря, малыша вовсе не звали Соколиком. Его имя Ян, Янтис. Соколиком его называл только отец.
Отцу пора бы вернуться, непонятно только, почему он так медлит?..
Соколик нахлобучил на голову шапку и, как был в одной рубашонке, без пальтишка вышел из дому. Минка, не ожидая приглашения, побежал следом. Он тоже знал, что хозяину пора вернуться и угостить его свежей рыбкой.
Идти к берегу было очень трудно; ветер дул прямо в лицо и чуть ли не валил с ног. Отцовской лодки ни на берегу, ни в море не было. Собственно говоря, в море трудно было что-либо различить. Разбушевавшийся водный простор был темен и мрачен. Но отца все-таки надо было ожидать — он мог вернуться каждую минуту, иначе что ему делать в море? Если бы он отправился на дальний лов, то непременно отвел бы Соколика в поселок к тете Ане. Значит, он должен вернуться... сегодня.
Соколик присел на скамейку с сетями и стал ждать. Солнце уже давно скрылось, и в просветах между облаков кое-где зажглись бледные звезды. Наступила ранняя осенняя ночь, а Соколик все еще сидел на скамейке и неотрывно смотрел в море, которое в темноте казалось черным, как деготь. Он прислушивался, не раздастся ли плеск весел, но на это трудно было рассчитывать — уж слишком силен вой ветра и грохот прибоя.
Соколику не хотелось возвращаться домой — ведь там тоже темно, а зажечь лампу некому. Сам он был еще слишком мал для такого дела.
Тихо, как бы спрашивая, мяукнул Минка и прижался пушистым боком к ногам Соколика. Потом он мяукнул еще раз и, не дождавшись ответа, тихо побрел к домику. Минке надоело так долго ждать. «Ну и пусть уходит, — подумал Соколик, — за это он не получит рыбы…» А он будет ждать отца. Ведь скоро отец возьмет его на руки и понесет домой. Но почему он все-таки не возвращается? Может быть, отец отправился далеко, за край моря, и хочет узнать, что там ? Тогда он, вернувшись, расскажет много интересного. Соколику тоже очень хотелось посмотреть, что делается там, за краем моря. Как жаль, что он такой маленький и надо долго ждать, пока вырастут крылья…
С диким свистом завывает ветер, грозно ревет и стонет разбушевавшееся море, за дюнами, на отшибе, стоит маленький домик — темный и холодный. Никто не приходит звать Соколика домой, да и некому звать. Он сидит и все смотрит вдаль. Но там ничего не видно. В просвете между темными тучами блеснул серебристый месяц, и когда лунный свет коснулся воды, она была такой черной, как никогда.
На берегу по-прежнему сидит одинокий малыш, спрятав под скамейку окоченевшие от холода ножонки, и терпеливо ждет-маленький Соколик...
Папин Соколик