↧
БУХТА БАРАХТА
↧
Борис Пастернак "Карусель"
↧
↧
М. Кравчук "Крот проснулся"Рис И. Мешковой
↧
Даниэль Дефо "Робинзон Крузо" 1936 г. (худ.Д.Кардовский)
↧
С. Маршак "Кто колечко найдет?", худ-к В. Лебедев, 1962г.
↧
↧
Родом из детства
Любимый Музей детской книги с Днём детской книги![]()
![]()
↧
На маяке
В самой темени как раз
показался красный глаз.
Поморгал - и снова нет,
и опять зажегся свет.
Здесь, мол, тихо -
все суда
заплывайте вот сюда.
>
Стихи про моря и про маяк Маяковский написал после посещения Ай-Тодорского маяка в Крыму. Это звонкое стихотворение любимо и детьми, и иллюстраторами. Первое издание, вышедшее в 1927 г., оформил художник Борис Покровский (о нем был поств Музее). Другие иллюстраторы для переизданий нашли свои краски:
В.Тамби:
Н.Цейтлин:
Л.Катаев и Ю.Коровин:
> 
Лестницею винтовой
каждый вечер,
ближе к ночи,
на маяк идет рабочий.
Наверху фонарище —
яркий,
как пожарище.
Виден он
во все моря,
нету ярче фонаря.
В том же 1927 году, когда было издано стихотворение Маяковского, в издательстве Мириманова вышла вот такая яркая книжечка:
Анонимная книжка-картинка "Девочка на маяке" 1927 года, скорее всего, повторяет переводное дореволюционное издание. Источник же теряется в газетных и журнальных публикациях, откуда составители англоязычных сборников "Для чтения в детском саду"нередко черпали материал. Рассказ "Dora, the Little Girl of the Lighthouse"охотно в такие сборники включали.
Другое издание Мириманова, рассказ Джорджа Мура "В бурную ночь"куда драматичнее: контрабандисты, убийство, ребенок лицом к лицу со злодеем... Но помощь поспевает вовремя, и награда ждет героя.
Сюжет приключенческой повести Жюля Верна "Маяк на краю света"несколько напоминает рассказ Д.Мура. На сей раз речь идет о взрослых: смотрителе маяка на пустынном островке в архипелаге Огненная Земля, старпоме с погибшего парусника и банде грабителей, которые ложными сигналами заманивали корабли на скалы. Маяк здесь не более чем реквизит, обеспечивающий необходимый саспенс: плохие и
хорошие парни не могут ни сбежать с островка, ни послать за подкреплением. На стороне бандитов - численность и оружие, у их противников - только хитрость и горячее желание не дать убийцам уйти безнаказанными. И, конечно же, Жюль Верн не мог не описать, хотя бы бегло, устройство самого маяка:"Внутри фонаря установлены лампы с двойной продувкой и многорядным круговым фитилем, что дает очень большую яркость свечения при малом объеме, если пламя поместить в самом фокусе линз. Фитили обильно пропитываются маслом благодаря специальной системе подкачки. Линзы внутри фонаря располагаются в несколько рядов, причем стекло лампы имеет самую обычную форму, но оно как бы заключено внутрь целого ряда тонких стеклянных колец, подобранных таким образом, что имеют
один общий фокус и свет, проходя сквозь них, собирается в единый пучок параллельно идущих лучей, а не рассеивается во все стороны, из-за чего значительно увеличивается яркость маяка. Успех дела теперь зависел только от смотрителей, от их внимательности и точности в работе. Если лампы содержать в порядке, вовремя менять фитили, заправлять маслом, точно регулировать его поступление, не забывать зажигать огонь по вечерам и гасить его с восходом солнца, не оставляя без внимания даже самую мелочь, то плавание по окраинам Атлантического океана станет значительно проще.""Маяк на краю света"вышел в 1905 году с 33 черно-белыми и цветными иллюстрациями Жоржа Ру, нередко обращавшегося к романам Жюля Верна. В Музее ранее показывали иллюстрации Ру к "Острову сокровищ"Стивенсона.
Интонация отечественных историй отдает извечной меланхолией и фатализмом. Даже новогодний рассказ "С высокой скалы"с предсказуемо счастливым концом для начала погружает читателя в правду российской жизни: домик смотрителя на голой скале дрожит и скрипит под порывами ветра, а маяка и вовсе нет - смотритель, рискуя жизнью, разводит костер на валуне среди волн. Не контрабандисты, а бедность и стихия - причина разыгравшейся драмы.
>
>
Под псевдонимом М.Б-ский скрывается Михаил Павлович Чехов - писатель, мемуарист, переводчик. Брат Антона Павловича Чехова. С 1907 по 1917 год Михаил Чехов был редактором и основным автором детского журнала "Золотое детство", публикуясь в нем под многочисленными псевдонимами. Журнал выходил два раза в месяц. Под маркой "Золотого детства"в 1913 году в составе сборника "Английские сказки"вышел анонимный перевод "Алисы в стране чудес"Льюиса Кэррола ("Алиса въ волшебной стране"). Предположительно, переводчиком был сам М.Чехов.
У нас счастливые концы не в чести. Потому что обычно так не бывает. А бывает как в рассказе Михаила Круковского - безысходно. Старый Ионас искупает на маяке свой грех - хотел спасти терпящих бедствие, а погубил чужие жизни. И вины его в этом нет, а простить себя не может. А море продолжает отнимать у него все, что дорого. Рок, злая судьба. "Ты стой, не ушел, доброй молодец! Не на час я к тебе, Горе злочастное, привязалося! Хошь до смерти с тобою помучуся."
Рассказ "На маяке"входит в авторский сборник "По родному Северу", заметно выбиваясь из ряда остальных произведений сборника, которые посвящены русскому Северу. Это хорошая проза, любовно и бережно хранящая картины практически исчезнувшего мира. Сборник вышел в 1914 году. Сканы сделаны по переизданию 2007г.
У Киплинга в "Отважных капитанах"испорченный богатенький мальчишка за три месяца в море превращается в молодого человека, знающего цену словам и поступкам. Ключевой эпизод повести - День памяти погибших, отмечаемый вернувшимися на берег рыбаками. Специально приглашенная актриса читает со сцены стихи о бурной штормовой ночи. Киплинг включил в свой текст отрывок из стихотворения "Женщины Бриксема" ("The
Wives of Brixham") английской писательницы и поэтессы Минеллы Бьют Смедли (1820–1877), к слову -
отдаленной родственницы Льюиса Кэрролла.
"...Актриса продекламировала не "Поездку Айрсона", а совсем другое стихотворение - про рыбачью гавань Бриксем и про то, как штормуют ночью шхуны в море, а женщины на берегу развели путеводный костер и, чтобы огонь не погас, бросают в него все, что у них есть.
Когда жестокая волна в скалистый берег бьет, В родную гавань рыбакам прохода не дает, С пучиной утлые суда ведут смертельный спор - Разводят жены моряков на берегу костер. Суровы эти берега, унылы и пусты, Вокруг рыбацких деревень - лишь чахлые кусты. Из всех домов убогий скарб несут в огонь, спеша, И даже детскую кровать - под слезы малыша.
- Ух ты! - изумился Дэн, выглядывая из-за плеча Верзилы Джека. - То-то полыхало небось! Но должно быть, обошлось недешево.
- Это известный случай, - сказал в ответ ирландец. - Там плохо освещенный порт, Дэнни.
И смотрят женщины в туман, и рвутся их сердца, И молят только об одном Всевышнего Творца: "Пусть путеводным будет наш огонь в ночи глухой, Пусть он поможет морякам осилить путь домой, Пусть погребальным никогда костер не станет тот, Пусть через бури и шторма любимых проведет!"
Прекрасный голос чтицы брал за душу, и когда дошло до того места, где рыбаков, живых и утонувших, выбрасывает на берег и мертвые тела подносят к свету костра, чтобы спросить: "Это не твой ли отец, дитя?"или "Это не твой ли муж, жена?" - на скамьях было слышно каждое дыхание.
...И берег покидая вновь, спокоен будь, моряк: В пути ведет тебя Любовь - негаснущий маяк!
Чаще всего маяк в литературе "работает"не по прямому назначению. Очень уж удобен он как символ - и одиночества, и спасения: путеводный свет, зов души и сердца, указывающий путь от "от острова Отчаяния до архипелага Богоматери"или к Счастливым Островам по Ту Сторону Ветра.
"Маяк на Омаровых рифах"Джеймса Крюса у нас издали совсем недавно, хотя книге уже полвека. В Северном море на отмели вблизи немецкого острова Гельголанд стоит маяк. На маяке живет-поживает один человек - старик-смотритель Иоганн. Иногда его навещают разные чудные создания - кто-то из них привычный гость, кто-то - случайный странник. Все они приносят на маяк свои истории, забавные и грустные. Реальность плавно перетекает в фантазию. Старенькая тетушка Юлия долго и трудно плывет на маяк, спасаясь от настоящих бомбежек настоящей войны, а немного передохнув на маяке, отправляется на борту парохода "Цикада"на сказочные Счастливые Острова по Ту Сторону Ветра, где "живут мирно без всякой армии, а люди и звери счастливы и не боятся друг друга."Никто не задерживается на маяке подолгу, но все знают, что среди морской зыби стоит белая каменная колонна маяка и озаряет своим мирным светом темную ночь.
Что-то пошло не так в благословенном Муми-доле. Все по-прежнему милы друг с другом, но кажется, их удерживает рядом только привычка. И Муми-папа внезапно понял, что хочет жить не в своем уютном домике, а на островке с маяком, среди бушующего моря, и зажигать свет, чтобы лодки знали, куда плыть. Другие тоже слышат зов маяка, хотя и не так отчетливо. В повести Янссон утилитарные функции маяка изначально отсутствуют - маяк полуразрушен, остров неприветлив, лодки ходят другими путями. Каждый еще больше погружается в собственное одиночество: папа одержим нелепыми фантазиями, мама уходит - буквально - в свои картины, Муми-тролль уходит из дома. Вместо приключений герои испытывают лишь разочарование за разочарованием, пока не погрузятся окончательно в усталость и безразличие. В конце концов Янссон возвращает маленьких троллей к тому, что они едва не утратили. Почти без иллюзий, но все же с надеждой. Свет маяка можно зажигать по-разному. Иногда это значит отыскать истинного Смотрителя и согреть ледяное сердце.
"Когда он повернулся и посмотрел на остров — его остров, — он увидел луч света, направленный в море, который двигался к горизонту, а потом возвращался обратно к берегу длинными равномерными волнами.
Маяк светил."
Интересную статью о маяках и тролляхможно прочесть в блоге О.Мяоэтс.
Рассказы Рэя Брэдбери отличает отточенность и лаконичность. "Ревун" - не исключение. Маяк над морской бездной ревет в ночи словно большой одинокий зверь: "Я здесь, я здесь, я здесь..."Взывает к тому, кто ждет. Кто не хочет поверить, что ждать некого. Ждет среди вечности и одиночества. А потом кричит - и не получает ответа. De profundis...
В кино из емкой аллегории сделали второсортный ужастик, про доисторического монстра, идущего на манок.
Коротенькая повесть Пола Гэллико "Снежный гусь" - тоже о маяке. Но о маяке ненужном, заброшенном, одиноко стоящем на прибрежном солончаке у глухой английской деревушки. И о человеке, живущем среди неба, моря и одиночества. "Он имел отталкивающую внешность, но умел создавать настоящую красоту..."
Повесть Гэллико, опубликованная в 1941, мгновенно стала классикой. У нас она вышла только в журнальном варианте ("Юность", 1994, N10).
Девочка, калека, белая птица с черной отметиной, заброшенный маяк... Компоненты слезливой мелодрамы, из которых Гэллико сделал историю, после которой хочется помолчать. Хотите - читайте ее как маленький патетический эпизод в истории отступления союзников из Дюнкерка. Или как драму невысказанной любви. Или как еще одну притчу о том, что зорко одно лишь сердце. Просто - читайте.
↧
Под чистый, как детство, немецкий мотив
В тихом уголке в центре Мюнхена Красная Шапочка дружелюбно общается с серым волком. Какое, казалось бы, отношение сказка Перро имеет к Германии? А самое непосредственное - братья Гримм тоже использовали этот сюжет. Больше того - именно они превратили средневековое моралите в детскую сказку.
![]()
Вообще-то, так называемая "дорога сказок"проходит севернее - Гессен, Ханау, Альсфельд, Бремен... Но и юг не скупится на фантазии.
"Подойдя к избушке поближе, они увидели, что она вся из хлеба построена и печеньем покрыта, да окошки-то у нее были из чистого сахара."
![]()
Расписные дома в Баварии не редкость. Мода на настенные фрески с религиозными и жанровыми сценами пришла сюда из Италии в XVIII веке. Разукрашенные дома были особенно популярны у ремесленников и зажиточных крестьян, служа признаком благосостояния и немалого социального статуса. В альпийской деревеньке Обераммергау, знаменитой своими резчиками по дереву, расписан едва ли не каждый дом. Почти на выезде из деревни притаился уголок сказок. Большое плотно расписанное здание носит название "Дом Гензеля и Гретель". В 1922 году местные власти организовали в нем приют для сирот войны. Основные средства на создание приюта пожертвовала известная оперная певица Мария Маттфельд, чей портрет украшает центральную часть фасада. Расписать стены детского благотворительного учреждения пригласили мюнхенского художника Макса Штраусса.
![]()
![]()
![]()
На фасаде изображены сцены из сказки о несчастных детях дровосека, чудом избежавших страшной смерти. Для пущего воспитательного эффекта картинки сопровождают нравоучительные надписи в духе "Успокойся и усни с Богом: он нас не оставит". Сюжеты росписи не ограничиваются "Гензелем и Гретель". На боковых стенах можно найти героев сказок "Карлик Нос", "Волк и семеро козлят", "Кот в сапогах", "Заяц и еж"и даже знаменитого Степку-Растрепку - "Der Struwwelpeter"
![]()
![]()
>
![]()
![]()
![]()
![]()
Дом и сейчас используется как приют для детей, оставшихся без родителей или попавших в трудные жизненные ситуации. Прагматичные немцы не ставят знак равенства между понятиями "детдомовец"и "иждивенец": дети в приюте живут, учатся, работают, приобретая полезные навыки и частично обеспечивая свое содержание.
Популярность "сказочного"дома у туристов побудила обитателей Обераммергау продолжить прикладную иллюстрацию. В 1953 году все тот же Макс Штраус украсил дом напротив сценами из "Красной Шапочки". Позднее на соседнем доме появились герои "Бременских музыкантов".
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
>
![]()
![]()
![]()
Матушка Метелица взбивает свои волшебные перины уже над Вюрцбургом. Вюрцбург - город-сказка, легкий и веселящий сердце как местное вино.
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
Наверное, в нем хорошо жить; может быть даже - остаться навсегда.
![]()
Знаменитый миннезингер Вальтер фон дер Фогельвейде, величайший лирик немецкого средневековья, жил в XII веке. Был он рыцарского сословия, но беден и своей земли не имел, а потому вел жизнь скитальческую, от сеньора к сеньору, торгуя своим поэтическим даром и, возможно, мечом.
![]()
Богатств Фогельвейде так и не скопил. Свой дом у него появился лишь в самом конце жизни: "У меня есть лен! Вселенная, есть лен у меня! Теперь я не боюсь больше отморозить свои ноги, и не придется мне больше обращаться с просьбами к недоброжелательным господам."Было ему к тому времени около шестидесяти лет.
![]()
Он хотел, чтобы его похоронили у вюрцбургского собора св.Килиана.
Свое несчастие он завещал людям, исполненным ненависти и зависти; свою печаль - лжецам; свое безумие - тем, кто любит неискренно, а женщинам - заставляющее страдать томление по сердечной любви. А на могильном камне попросил сделать углубления и заполнять их пшеничными зернами и водой для птиц. Три века последняя воля Фогельвейде чтилась свято. Но в XV столетии капитул собора решил, что птиц небесных призрит господь, а зерно более надобно его слугам. "Птичья пажить" - именно так переводится фамилия Фогельвейде - опустела.
Старинное надгробие не сохранилось, но на его месте установлено новое, с четырьмя выемками-кормушками по углам. Оно всегда усыпано цветами.
![]()
![]()
"В те времена, когда в приветливом и живописном городке Бамберге, по пословице, жилось припеваючи, то есть когда он управлялся архиепископским жезлом, стало быть, в конце XVIII столетия, проживал человек бюргерского звания, о котором можно сказать, что он был во всех отношениях редкий и превосходный человек. Его звали Иоганн Вахт, и был он плотник."
![]()
![]()
![]()
Его звали Эрнст Теодор Амадей Гофман, и был он судейским чиновником, потом капельмейстером, учителем музыки... Говорят, был неуживчив и странен, возможно - порочен, без сомнения - неумерен в спиртном. В Бамберг он прибыл, чтобы занять должность дирижера местного театра, лелея в душе надежду приобрести известность в качестве композитора, - и меньше чем через полгода потерял место. Подрабатывал учителем музыки в респектабельных бюргерских семьях, пописывал музыкальные рецензии. Ему было тридцать три - возраст Христа. Самое время задуматься о достигнутом.
"Он остановился и рассматривал большой и красивый дверной молоток, прикрепленный к бронзовой фигуре. Но только что он хотел взяться за этот молоток при последнем звучном ударе башенных часов на Крестовой церкви, как вдруг бронзовое лицо искривилось и осклабилось в отвратительную улыбку и страшно засверкало лучами металлических глаз. Ах! Это была яблочная торговка от Черных ворот! Острые зубы застучали в растянутой пасти, и оттуда затрещало и заскрипело: "Дурррак! Дуррак! Дурррак! Удерррешь! Удерррешь! Дурррак!"
В 1809 году в Бамберге печатается первая новелла писателяГофмана - "Кавалер Глюк". Сборник рассказов "Фантазии в манере Калло", принесший ему известность, выйдет позже, когда Гофман уже покинет Бамберг, но во всех его причудливых историях незримо будет присутствовать именно этот город, со всем его добром и худом.
![]()
"...мелодии, сотворенные тобой в минуты священного вдохновения, сменяли одна другую; и то рядом, то в отдалении, как робкий и страстный призыв духов, звучало ее имя: "Юлия!"
Юлии Марк, старшей дочери консула, было тринадцать. Гофмана пригласили в дом Марков преподавать девочкам пение. Через три года он сходил с ума от любви, не слишком таясь от окружающих. Хотя о какой любви могла идти речь: благовоспитанная барышня из хорошей семьи и безденежный неудачник, на двадцать лет старше, далеко не пригожий, уже женатый, с тяжелым характером и скверной репутацией? Безнадежная, тяжкая страсть, как у говорящего бульдога Берганцы, до умопомрачения влюбленного в прекрасную Цецилию. "Mне хотелось бы ходить распрямившись, поджав хвост, хотелось бы надушиться, говорить по-французски, жрать мороженое и чтобы каждый пожимал бы мне лапу и говорил:"mon cher baron"или "mon petit comte!" - и не чувствовал бы во мне ничего собачьего."Сейчас-то да, камень в городском парке Хайн на окраине Бамберга увековечивает встречу Гофмана с Берганцей, вмиг проникнувшихся взаимопониманием. А тогда его одержимость хорошенькой юной ученицей слыла светским анекдотом.
![]( "Сестры Марк")
Скандальное присшествие в день свадьбы Цецилии в "Известии о дальнейших судьбах собаки Берганца" - это не выходка говорящего пса, это бессильный гнев Гофмана, пораженного согласием Юлии на брак, устроенный ее матерью. Обида и ревность привели к безобразной сцене, после которой Гофману отказали от дома.
"Ну, Гедвига, - после минутного молчания воскликнула Юлия, громко смеясь, - что ты скажешь об этом удивительном явлении? Откуда взялся этот чудак, который сперва так мило беседует со своим инструментом, а потом презрительно бросает его, будто сломанную игрушку?"
Кто же думал тогда, что Юлия Марк останется в памяти земляков только благодаря любви этого чудака. Солидный дом на главной улице Бамберга гордо несет на фасаде золоченые буквы: "Здесь жила Юлиана Марк, ученица Э.Т.А.Гофмана, вдохновившая его на создание восхитительных женских образов".
![]()
![]()
Сам Гофман жил в гораздо более скромном месте - маленькой съемной квартирке на боковой улочке. Теперь это мемориальный музей. Впрочем, автор лучших страниц гофмановских историй, судя по всему, носил имя Мурр:
"И что же открылось глазам моим?! Слушайте и удивляйтесь! В самом отдаленном уголке чердака сидит ваш кот! Сидит, выпрямившись, за низеньким столиком, на котором разложены бумага и принадлежности для письма, и то потрет лапой лоб и затылок, то проведет ею по лицу, потом обмакивает перо в чернила, пишет, останавливается, снова пишет, перечитывает написанное и при этом еще мурлычет (я сам слышал), мурлычет и блаженно урчит."
Вот они оба на площади перед домом - сутулящийся странный человечек и самодовольный зверь. Смотрят в разные стороны, видят разное: один с робкой улыбкой, другой - со скепсисом.
![]()
![]()
![]()
Сказка не покидает Бамберг. Любой немецко-русский словарь утверждает, что Samstag - это суббота. Но мы-то с вами знаем, что это день, когда приходит Субастик. Вот уже несколько лет в Бамберге с Пасхи до ноября проводятся Sams-taget - "дни Субастика". В эти дни всех друзей рыжего негодника в синюю крапинку приглашают в занимательное путешествие по городу, где снимались два фильма о Субастике и где вот уже четверть века живет его "папа" - писатель, драматург, переводчик и художник Пауль Маар.
– Почему ты зовешь меня папой? По-моему, это просто нахальство! – сказал господин Пепперминт. Он и вправду разозлился не на шутку.
– Как так – почему? – переспросил Субастик и от удивления даже вынул палец изо рта. – Ты же теперь мой папа!
– Какой я тебе папа? Моя фамилия – Пепперминт. Я живу вон в том доме. И детей у меня нет. Это все подтвердят! – воскликнул господин Пепперминт. Он был бы рад стряхнуть Субастика. Но тот крепко-накрепко прижался к нему и, казалось, вот-вот заплачет.
– Ведь у нас так принято! Тот, кто опознает Субастика, должен взять его к себе в дом. И кормить.
– Взять тебя в дом? – в ужасе переспросил господин Пепперминт. Он подумал о госпоже Брюкман. – Это невозможно! К тому же я не знаю, что субастики едят.
– Они все едят, папочка, все! – ответил Субастик и тут же принялся грызть лацканы на пиджаке господина Пепперминта."
![Пауль Маар рисует Субастика]( "Пауль Маар рисует Субастика")
>
![]()
Вообще-то, так называемая "дорога сказок"проходит севернее - Гессен, Ханау, Альсфельд, Бремен... Но и юг не скупится на фантазии.
"Подойдя к избушке поближе, они увидели, что она вся из хлеба построена и печеньем покрыта, да окошки-то у нее были из чистого сахара."
Расписные дома в Баварии не редкость. Мода на настенные фрески с религиозными и жанровыми сценами пришла сюда из Италии в XVIII веке. Разукрашенные дома были особенно популярны у ремесленников и зажиточных крестьян, служа признаком благосостояния и немалого социального статуса. В альпийской деревеньке Обераммергау, знаменитой своими резчиками по дереву, расписан едва ли не каждый дом. Почти на выезде из деревни притаился уголок сказок. Большое плотно расписанное здание носит название "Дом Гензеля и Гретель". В 1922 году местные власти организовали в нем приют для сирот войны. Основные средства на создание приюта пожертвовала известная оперная певица Мария Маттфельд, чей портрет украшает центральную часть фасада. Расписать стены детского благотворительного учреждения пригласили мюнхенского художника Макса Штраусса.
На фасаде изображены сцены из сказки о несчастных детях дровосека, чудом избежавших страшной смерти. Для пущего воспитательного эффекта картинки сопровождают нравоучительные надписи в духе "Успокойся и усни с Богом: он нас не оставит". Сюжеты росписи не ограничиваются "Гензелем и Гретель". На боковых стенах можно найти героев сказок "Карлик Нос", "Волк и семеро козлят", "Кот в сапогах", "Заяц и еж"и даже знаменитого Степку-Растрепку - "Der Struwwelpeter"
>
Дом и сейчас используется как приют для детей, оставшихся без родителей или попавших в трудные жизненные ситуации. Прагматичные немцы не ставят знак равенства между понятиями "детдомовец"и "иждивенец": дети в приюте живут, учатся, работают, приобретая полезные навыки и частично обеспечивая свое содержание.
Популярность "сказочного"дома у туристов побудила обитателей Обераммергау продолжить прикладную иллюстрацию. В 1953 году все тот же Макс Штраус украсил дом напротив сценами из "Красной Шапочки". Позднее на соседнем доме появились герои "Бременских музыкантов".
>
Матушка Метелица взбивает свои волшебные перины уже над Вюрцбургом. Вюрцбург - город-сказка, легкий и веселящий сердце как местное вино.
Наверное, в нем хорошо жить; может быть даже - остаться навсегда.
Фогельвейде, миннезингер, Пожелал в свой смертный час В Вюрцбурге, у стен собора, В землю лечь под старый вяз.(Г.У. Лонгфелло "Вальтер фон дер Фогельвейде")
Знаменитый миннезингер Вальтер фон дер Фогельвейде, величайший лирик немецкого средневековья, жил в XII веке. Был он рыцарского сословия, но беден и своей земли не имел, а потому вел жизнь скитальческую, от сеньора к сеньору, торгуя своим поэтическим даром и, возможно, мечом.
Пой любому за "спасибо", Смейся так, чтоб слезы лить, Хуже будет: либо, либо, Нет — люби и ненавидь. Недовольные ворчат, В голове их будто чад. Я бы спел им, да не знаю, что ж они хотят. Всюду радость и забота Провожают жизнь мою, Но всегда есть в жизни что-то — Смех иль грусть, — и я пою…
Сидел я, брови сдвинув И ногу на ногу закинув, А щёку подперев рукой, И обсуждал вопрос такой: Как надо жить на свете? Но кто решит задачи эти? Нам надобно достичь трёх благ. И ни одно не обойти никак. Два первые — богатство и почет. Они друг другу часто портят счёт. А третье — божья благодать, — Её превыше тех должны мы почитать. Все три хотел бы я собрать в одно, Но, к сожаленью, людям не дано, Чтобы почёта, божьей благодати Да и богатства, кстати, Один был удостоен в полной мере.
Богиня счастия ко мне Всегда повертывала спину; Она безжалостна вполне... Что делать мне, друзья? Я сгину! Зайду ль вперед, она - за мной И ни за что не удостоит Хоть взглядом бедного норой; Да, призадуматься здесь стоит! Желал бы, право, братцы, я, Чтоб на затылке были, что ли, У ней глаза; тут на меня Она взглянула б против воли!
Богатств Фогельвейде так и не скопил. Свой дом у него появился лишь в самом конце жизни: "У меня есть лен! Вселенная, есть лен у меня! Теперь я не боюсь больше отморозить свои ноги, и не придется мне больше обращаться с просьбами к недоброжелательным господам."Было ему к тому времени около шестидесяти лет.
Увы, промчались годы, сгорели все дотла! Иль жизнь мне только снилась? Иль впрямь она была? Или казалось явью мне то, что было сном? Так, значит, долго спал я и сам не знал о том. Мне стало незнакомым всё то, что в долгом сне, Как собственные руки, знакомо было мне. Народ, страна, где жил я, где рос я бестревожно, Теперь чужие сердцу, как чуждо всё, что ложно. Дома на месте пашен, и выкорчеван бор, А с кем играл я в детстве, тот ныне стар и хвор. И только то, что речка ещё, как встарь, течёт, Быть может, уменьшает моих печалей счет.
Он хотел, чтобы его похоронили у вюрцбургского собора св.Килиана. Свое несчастие он завещал людям, исполненным ненависти и зависти; свою печаль - лжецам; свое безумие - тем, кто любит неискренно, а женщинам - заставляющее страдать томление по сердечной любви. А на могильном камне попросил сделать углубления и заполнять их пшеничными зернами и водой для птиц. Три века последняя воля Фогельвейде чтилась свято. Но в XV столетии капитул собора решил, что птиц небесных призрит господь, а зерно более надобно его слугам. "Птичья пажить" - именно так переводится фамилия Фогельвейде - опустела.
Завещал он все монахам И просил лишь об одном: Каждый полдень на могиле Певчих птиц кормить зерном. "У крылатых менестрелей перенял я песнь свою – И теперь за их науку Долг им давний отдаю". И певца любви не стало… Но храня его завет, Рассыпали в полдень дети Зерна птицам на обед. На окно садились стайки У готических зубцов, Воскрешая состязанья Давних вартбургских певцов. Сколько щебета и писка, Резвых песенок, похвал! Звонко имя Фогельвейде Хор пернатый повторял. Но аббат, не в меру тучный, Молвил как-то: «Сколько трат! Нам самим зерна не хватит. Монастырь не так богат». И напрасно к шпилям башен С гнезд лесных, с лугов, с полей, Слыша колокол, несется Рой непрошеных гостей. И напрасно с грустным писком Вьется он у черепиц, – Нет детей, зерна не видно, Пусто все среди гробниц. …Безымянны плиты кладбищ, Все стирает поступь лет. Лишь преданье нам напомнит, Где покоится поэт. Но живет он в птичьих песнях, Окружающих собор. "Фогельвейде! Фогельвейде!"– Повторяет звонкий хор.
Старинное надгробие не сохранилось, но на его месте установлено новое, с четырьмя выемками-кормушками по углам. Оно всегда усыпано цветами.
"В те времена, когда в приветливом и живописном городке Бамберге, по пословице, жилось припеваючи, то есть когда он управлялся архиепископским жезлом, стало быть, в конце XVIII столетия, проживал человек бюргерского звания, о котором можно сказать, что он был во всех отношениях редкий и превосходный человек. Его звали Иоганн Вахт, и был он плотник."
Его звали Эрнст Теодор Амадей Гофман, и был он судейским чиновником, потом капельмейстером, учителем музыки... Говорят, был неуживчив и странен, возможно - порочен, без сомнения - неумерен в спиртном. В Бамберг он прибыл, чтобы занять должность дирижера местного театра, лелея в душе надежду приобрести известность в качестве композитора, - и меньше чем через полгода потерял место. Подрабатывал учителем музыки в респектабельных бюргерских семьях, пописывал музыкальные рецензии. Ему было тридцать три - возраст Христа. Самое время задуматься о достигнутом. "Он остановился и рассматривал большой и красивый дверной молоток, прикрепленный к бронзовой фигуре. Но только что он хотел взяться за этот молоток при последнем звучном ударе башенных часов на Крестовой церкви, как вдруг бронзовое лицо искривилось и осклабилось в отвратительную улыбку и страшно засверкало лучами металлических глаз. Ах! Это была яблочная торговка от Черных ворот! Острые зубы застучали в растянутой пасти, и оттуда затрещало и заскрипело: "Дурррак! Дуррак! Дурррак! Удерррешь! Удерррешь! Дурррак!"
В 1809 году в Бамберге печатается первая новелла писателяГофмана - "Кавалер Глюк". Сборник рассказов "Фантазии в манере Калло", принесший ему известность, выйдет позже, когда Гофман уже покинет Бамберг, но во всех его причудливых историях незримо будет присутствовать именно этот город, со всем его добром и худом.
Юлии Марк, старшей дочери консула, было тринадцать. Гофмана пригласили в дом Марков преподавать девочкам пение. Через три года он сходил с ума от любви, не слишком таясь от окружающих. Хотя о какой любви могла идти речь: благовоспитанная барышня из хорошей семьи и безденежный неудачник, на двадцать лет старше, далеко не пригожий, уже женатый, с тяжелым характером и скверной репутацией? Безнадежная, тяжкая страсть, как у говорящего бульдога Берганцы, до умопомрачения влюбленного в прекрасную Цецилию. "Mне хотелось бы ходить распрямившись, поджав хвост, хотелось бы надушиться, говорить по-французски, жрать мороженое и чтобы каждый пожимал бы мне лапу и говорил:"mon cher baron"или "mon petit comte!" - и не чувствовал бы во мне ничего собачьего."Сейчас-то да, камень в городском парке Хайн на окраине Бамберга увековечивает встречу Гофмана с Берганцей, вмиг проникнувшихся взаимопониманием. А тогда его одержимость хорошенькой юной ученицей слыла светским анекдотом.
Скандальное присшествие в день свадьбы Цецилии в "Известии о дальнейших судьбах собаки Берганца" - это не выходка говорящего пса, это бессильный гнев Гофмана, пораженного согласием Юлии на брак, устроенный ее матерью. Обида и ревность привели к безобразной сцене, после которой Гофману отказали от дома.
"Ну, Гедвига, - после минутного молчания воскликнула Юлия, громко смеясь, - что ты скажешь об этом удивительном явлении? Откуда взялся этот чудак, который сперва так мило беседует со своим инструментом, а потом презрительно бросает его, будто сломанную игрушку?"
Кто же думал тогда, что Юлия Марк останется в памяти земляков только благодаря любви этого чудака. Солидный дом на главной улице Бамберга гордо несет на фасаде золоченые буквы: "Здесь жила Юлиана Марк, ученица Э.Т.А.Гофмана, вдохновившая его на создание восхитительных женских образов".
Сам Гофман жил в гораздо более скромном месте - маленькой съемной квартирке на боковой улочке. Теперь это мемориальный музей. Впрочем, автор лучших страниц гофмановских историй, судя по всему, носил имя Мурр:
"И что же открылось глазам моим?! Слушайте и удивляйтесь! В самом отдаленном уголке чердака сидит ваш кот! Сидит, выпрямившись, за низеньким столиком, на котором разложены бумага и принадлежности для письма, и то потрет лапой лоб и затылок, то проведет ею по лицу, потом обмакивает перо в чернила, пишет, останавливается, снова пишет, перечитывает написанное и при этом еще мурлычет (я сам слышал), мурлычет и блаженно урчит."
Вот они оба на площади перед домом - сутулящийся странный человечек и самодовольный зверь. Смотрят в разные стороны, видят разное: один с робкой улыбкой, другой - со скепсисом.
Сказка не покидает Бамберг. Любой немецко-русский словарь утверждает, что Samstag - это суббота. Но мы-то с вами знаем, что это день, когда приходит Субастик. Вот уже несколько лет в Бамберге с Пасхи до ноября проводятся Sams-taget - "дни Субастика". В эти дни всех друзей рыжего негодника в синюю крапинку приглашают в занимательное путешествие по городу, где снимались два фильма о Субастике и где вот уже четверть века живет его "папа" - писатель, драматург, переводчик и художник Пауль Маар.– Почему ты зовешь меня папой? По-моему, это просто нахальство! – сказал господин Пепперминт. Он и вправду разозлился не на шутку.
– Как так – почему? – переспросил Субастик и от удивления даже вынул палец изо рта. – Ты же теперь мой папа!
– Какой я тебе папа? Моя фамилия – Пепперминт. Я живу вон в том доме. И детей у меня нет. Это все подтвердят! – воскликнул господин Пепперминт. Он был бы рад стряхнуть Субастика. Но тот крепко-накрепко прижался к нему и, казалось, вот-вот заплачет.
– Ведь у нас так принято! Тот, кто опознает Субастика, должен взять его к себе в дом. И кормить.
– Взять тебя в дом? – в ужасе переспросил господин Пепперминт. Он подумал о госпоже Брюкман. – Это невозможно! К тому же я не знаю, что субастики едят.
– Они все едят, папочка, все! – ответил Субастик и тут же принялся грызть лацканы на пиджаке господина Пепперминта."
>
↧
Книжка-игрушка "Сколько Вас?" 1964г.
Одна из многих книжек-игрушек выпущенных издательством "Малыш".
Автор-художник(именно так значится в выходных данных) - Роман Качанов.
Это тот самый Роман Абелевич Качанов, подаривший нам такие шедевры, как "Варежка", "Крокодил Гена", "Чебурашка", "Аврора", "Тайна третьей планеты"и многие другие наши любимые мультфильмы.
![]()
Книжка-игрушка "Сколько Вас?".
Москва, Малыш 1964 г.
Автор-художник Р.Качанов, стихи Л.Кондрашенко.
Квадрат форма 29,0х29,0.
Картон, 2 листа.
Тираж 100000 экз.
![]()
![]()
Автор-художник(именно так значится в выходных данных) - Роман Качанов.
Это тот самый Роман Абелевич Качанов, подаривший нам такие шедевры, как "Варежка", "Крокодил Гена", "Чебурашка", "Аврора", "Тайна третьей планеты"и многие другие наши любимые мультфильмы.
Книжка-игрушка "Сколько Вас?".
Москва, Малыш 1964 г.
Автор-художник Р.Качанов, стихи Л.Кондрашенко.
Квадрат форма 29,0х29,0.
Картон, 2 листа.
Тираж 100000 экз.
↧
↧
Рязанов К. Жадная Шурочка. Худ. Бутрова М. 1963
↧
Ладонщиков Г. Заиграла балалайка. Худ. Скобелев М. и Елисеев А. 1959
↧
С. Маршак "Веселое путешествие от А до Я"
Опять делюсь раскопками. Настоящая книжка выглядит так и будет наверное не скоро,
![v07_01]( "v07_01")
А пока вот что можно сделать из журнала "Мурзилка". Некоторые картинки взяты s-marshak.ru.
http://yadi.sk/d/bZppNvLL3o9ek
А пока вот что можно сделать из журнала "Мурзилка". Некоторые картинки взяты s-marshak.ru.
http://yadi.sk/d/bZppNvLL3o9ek
↧
Лев Кассиль "Тёня-Тотя" (1962)
↧
↧
Летят перелетные птицы
Началось все вот с этой книги.
Повесть-сказка молдавского писателя Г.Димитриу ничем, кроме цветных иллюстраций, не примечательна. Невыразительный (возможно, по вине переводчика) текст обременен лобовым назиданием и пропагандистскими призывами.
Однажды мальчик из молдавского села спас от хищного ястреба маленького аистенка. Благодарный отец спасенного птенца рассказал в поучение спасителю и непослушным аистятам историю своего первого перелета на юг. Поддавшись уговорам коварной змеи, он решил совершить его в одиночку, не подчиняясь решениям стаи. Опасности, с которыми столкнулся в пути самонадеянный юнец, быстро убедили его в порочности индивидуализма и силе коллектива.
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
Особенно опасным оказался перелет над морем:
![]()
![]()
На этом месте мне захотелось, вслед за известным персонажем, воскликнуть "плавали - знаем!"
И правда - знаем. Было уже:
![]()
![]()
Это эпизод из повести русского художника и писателя Николая Николаевича Каразина"С севера на юг: путевые воспоминания старого журавля", вышедшей в 1890 году. У меня антикварные книги не водятся, поэтому пришлось довольствоваться
скромненьким переизданием 2006 года. "С севера на юг" - сказка-путешествие, написанная в форме воспоминаний старого журавля о своем первом перелете со стаей из России в Африку на зимовку. Как и "Путешествие Нильса", написанное, кстати, семнадцать лет спустя после выхода повести Каразина, "С севера на юг" - это еще и
занимательная книга по географии, знакомящая ребенка с особенностями тех мест, через которые пролегает путь журавлиной стаи. Иллюстрации к своей повести Николай Николаевич выполнил сам. К сожалению, в книгу 2006 года они не вошли. В переиздании 1993 года оригинальные иллюстрации Каразина были сохранены, но качество печати далеко не блестящее. Несколько иллюстраций из дореволюционных изданий удалось найти в интернете:
![]( "Каразин_издание Девриена")
![]( "Каразин_издание Девриена_илл1")
![]( "Каразин_издание Девриена_илл2")
![]( "Каразин_издание Девриена_илл3")
![Переиздание 1993]( "Переиздание 1993")
Как и в сказке Димитриу, воспоминания журавля начинаются с гнезда, осколков сброшенной скорлупы и описания горячо любимой отчизны, не без юмора обозначенной как "родные Осташковские болота", усеянные "кочками всевозможных размеров... и какими кочками!"
![]()
Каразинский журавль-первогодок даже не помышляет о том, чтобы доказать всем свое молодечество, отправившись в независимое странствие. Он с нетерпением и понятным страхом ждет перелета на зимовку, вслушиваясь в рассказы родителей и других журавлей. Особенно колоритен журавль по имени Верхогляд, чуть постарше старше рассказчика, но воображающий себя великим путешественником и охотно делящийся невероятными историями из своего "богатого"жизненного опыта.
![]()
![]()
![]()
Впрочем, в перелете болтун и шутник Верхогляд проявляет себя надежным товарищем, заботящимся о слабых и внимательно всматривающимся и вслушиваюшимся в происходящее. Многие его рассказы, сильно приукрашенные фантазией, не столь уж завиральны, как кажется на первый взгляд. Верхогляд действительно знает немало занятных и неожиданных вещей, поражая ими наивного первогодка. Хотя самое сильное впечатление на юного журавля производит рассказ многоопытного старого вожака о гастрономических изысках homo sapiens.
![]()
Стая летит на зимовку в Африку, преодолевая гигантские пространства над Москвой и Киевом, дунайским гирлом, Турцией, Средиземным морем. Любовно и слегка иронично Каразин описывает землю "с высоты птичьего полета"
![]()
![]()
Немало опасностей поджидает журавлиную стаю на ее долгом пути: хищники, среди которых самый опасный - человек. Журавли спасаются от охотников, а чуть позднее с ужасом наблюдают как травят волка.
![]()
![]()
Буря над морем разметала стаю. Журавль-рассказчик, его сестра и Верхогляд чудом спаслись, упав на палубу корабля с паломниками.
Интересно сравнить эпизоды на корабле в сказках Каразина и Димитриу. У Каразина паломники, сами натерпевшиеся в шторм, с участием выхаживают несчастных птиц. Даже намеки судового кока о том, что с неба свалился потенциальный провиант, не более чем шутка. Журавли, уцелевшие в бурном море, воспринимаются путешественниками как добрый знак.
![]()
![]()
У Димитриу юный аист, едва придя в себя, вмешивается в конфликт команды и судовладельца, выступая завзятым агитатором. За свои подстрекательские речи он едва не попадает под нож, и только суеверный страх мешает злодеям исполнить задуманное.
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
Зимовка в Африке у Димитриу описана крайне скупо: аист пасется около негритянской деревни, знакомясь с местной флорой и фауной и поучая знакомых птиц, что коллективными усилиями можно побороть любых хищников.
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
У Каразина африканские эпизоды подробны и занимательны:
![]()
![]()
Особенно занимают юного журавля загадочные надписи на древних египетских обелисках:
![]()
![]()
![]()
Путь назад на родину опять сближает сюжеты обеих сказок: гроза и страшный ливень едва не приводят к гибели героев.
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
В финале и Каразин, и Димитриу обращаются к читателю с прямым наставлением:
![]()
![]()
Книга Димитриу на этом и заканчивается. У Каразина есть еще одна глава: журавли вернулись из трудного путешествия домой, и в старых гнездах вскоре появились новые птенцы.
В общем, знакомый диагноз: "Когда я был маленький, - очень, очень давно, - я читал одну книжку... Теперь, через много-много лет, я припомнил моего старого друга <...> и надумал рассказать вам, девочки и мальчики, необычайную историю."
Долгие десятилетия после революции книга Каразина не переиздавалась, то ли из-за несоветского патриотизма, то ли из-за того, что она была любима в семье последнего российского самодержца. Тем не менее, полного забвения не произошло. Любопытной реминисценцией представляется маленькая повесть Л.Зилова с тем же названием - "С севера на юг" (1929, илл.А Комарова). Речь в ней тоже идет о журавле: однажды отец маленького Петьки принес домой подбитого журавля. Вскоре журавль окреп и затосковал по воле. Тогда Петькин отец предложил выпустить журку, предварительно окольцевав его, в надежде узнать, куда отправится их питомец. Как и у Каразина, в повести Зилова есть небольшой эпизод, описывающий полет журавлиной стаи - задремавшему Петьке чудится, что он тоже пустился в полет.
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
Можно вспомнить еще одну книгу - повесть В.Федорова "Летящие к северу", вышедшую в 1969 с рисунками Т.Лоскутовой, и выдержавшую несколько переизданий. Название ее явно перекликается с каразинским "С севера на юг". Герои повести Федорова - семейство гаг, живущее на Белом море. Свежевылупившиеся гагачата вначале должны добраться до моря, одолев долгий и утомительный пеший переход, на котором они могут легко стать добычей страшного врага - хитрой и прожорливой вороны. Но и на воде они не чувствуют себя в безопасности - чайки и человек не оставляют гагачий выводок в покое.
Гибнет маленький Ляп, гибнут Тяп и смешная проказливая Ябеда. Поредевшая гагачья стайка улетает осенью к месту зимовки на север, к берегам Мурмана, куда доходят воды Гольфстрима и море всю зиму не замерзает.
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
Как и у Каразина, в повести Федорова художественная сказка обрамляет познавательный текст. Читатель вместе с озорными гагачатами узнает множество сведений о природе Беломорского побережья и поведении северных птиц, а явное сочувствие автора к драматической судьбе маленькой стаи роднит книгу с произведениями Э.Сетон-Томпсона.
Ну и напоследок напомню про симпатичную книжку Г.Сапгира "Как птицы домой летели", которую уже показывали в сообществе.
 |
|
Повесть-сказка молдавского писателя Г.Димитриу ничем, кроме цветных иллюстраций, не примечательна. Невыразительный (возможно, по вине переводчика) текст обременен лобовым назиданием и пропагандистскими призывами.
Однажды мальчик из молдавского села спас от хищного ястреба маленького аистенка. Благодарный отец спасенного птенца рассказал в поучение спасителю и непослушным аистятам историю своего первого перелета на юг. Поддавшись уговорам коварной змеи, он решил совершить его в одиночку, не подчиняясь решениям стаи. Опасности, с которыми столкнулся в пути самонадеянный юнец, быстро убедили его в порочности индивидуализма и силе коллектива.
Особенно опасным оказался перелет над морем:
На этом месте мне захотелось, вслед за известным персонажем, воскликнуть "плавали - знаем!"
И правда - знаем. Было уже:
Это эпизод из повести русского художника и писателя Николая Николаевича Каразина"С севера на юг: путевые воспоминания старого журавля", вышедшей в 1890 году. У меня антикварные книги не водятся, поэтому пришлось довольствоваться
скромненьким переизданием 2006 года. "С севера на юг" - сказка-путешествие, написанная в форме воспоминаний старого журавля о своем первом перелете со стаей из России в Африку на зимовку. Как и "Путешествие Нильса", написанное, кстати, семнадцать лет спустя после выхода повести Каразина, "С севера на юг" - это еще и
занимательная книга по географии, знакомящая ребенка с особенностями тех мест, через которые пролегает путь журавлиной стаи. Иллюстрации к своей повести Николай Николаевич выполнил сам. К сожалению, в книгу 2006 года они не вошли. В переиздании 1993 года оригинальные иллюстрации Каразина были сохранены, но качество печати далеко не блестящее. Несколько иллюстраций из дореволюционных изданий удалось найти в интернете:
Как и в сказке Димитриу, воспоминания журавля начинаются с гнезда, осколков сброшенной скорлупы и описания горячо любимой отчизны, не без юмора обозначенной как "родные Осташковские болота", усеянные "кочками всевозможных размеров... и какими кочками!"
Каразинский журавль-первогодок даже не помышляет о том, чтобы доказать всем свое молодечество, отправившись в независимое странствие. Он с нетерпением и понятным страхом ждет перелета на зимовку, вслушиваясь в рассказы родителей и других журавлей. Особенно колоритен журавль по имени Верхогляд, чуть постарше старше рассказчика, но воображающий себя великим путешественником и охотно делящийся невероятными историями из своего "богатого"жизненного опыта.
Впрочем, в перелете болтун и шутник Верхогляд проявляет себя надежным товарищем, заботящимся о слабых и внимательно всматривающимся и вслушиваюшимся в происходящее. Многие его рассказы, сильно приукрашенные фантазией, не столь уж завиральны, как кажется на первый взгляд. Верхогляд действительно знает немало занятных и неожиданных вещей, поражая ими наивного первогодка. Хотя самое сильное впечатление на юного журавля производит рассказ многоопытного старого вожака о гастрономических изысках homo sapiens.
Стая летит на зимовку в Африку, преодолевая гигантские пространства над Москвой и Киевом, дунайским гирлом, Турцией, Средиземным морем. Любовно и слегка иронично Каразин описывает землю "с высоты птичьего полета"
Немало опасностей поджидает журавлиную стаю на ее долгом пути: хищники, среди которых самый опасный - человек. Журавли спасаются от охотников, а чуть позднее с ужасом наблюдают как травят волка.
Буря над морем разметала стаю. Журавль-рассказчик, его сестра и Верхогляд чудом спаслись, упав на палубу корабля с паломниками.
Интересно сравнить эпизоды на корабле в сказках Каразина и Димитриу. У Каразина паломники, сами натерпевшиеся в шторм, с участием выхаживают несчастных птиц. Даже намеки судового кока о том, что с неба свалился потенциальный провиант, не более чем шутка. Журавли, уцелевшие в бурном море, воспринимаются путешественниками как добрый знак.
У Димитриу юный аист, едва придя в себя, вмешивается в конфликт команды и судовладельца, выступая завзятым агитатором. За свои подстрекательские речи он едва не попадает под нож, и только суеверный страх мешает злодеям исполнить задуманное.
Зимовка в Африке у Димитриу описана крайне скупо: аист пасется около негритянской деревни, знакомясь с местной флорой и фауной и поучая знакомых птиц, что коллективными усилиями можно побороть любых хищников.
У Каразина африканские эпизоды подробны и занимательны:
Особенно занимают юного журавля загадочные надписи на древних египетских обелисках:
Путь назад на родину опять сближает сюжеты обеих сказок: гроза и страшный ливень едва не приводят к гибели героев.
В финале и Каразин, и Димитриу обращаются к читателю с прямым наставлением:
Книга Димитриу на этом и заканчивается. У Каразина есть еще одна глава: журавли вернулись из трудного путешествия домой, и в старых гнездах вскоре появились новые птенцы.
В общем, знакомый диагноз: "Когда я был маленький, - очень, очень давно, - я читал одну книжку... Теперь, через много-много лет, я припомнил моего старого друга <...> и надумал рассказать вам, девочки и мальчики, необычайную историю."
Долгие десятилетия после революции книга Каразина не переиздавалась, то ли из-за несоветского патриотизма, то ли из-за того, что она была любима в семье последнего российского самодержца. Тем не менее, полного забвения не произошло. Любопытной реминисценцией представляется маленькая повесть Л.Зилова с тем же названием - "С севера на юг" (1929, илл.А Комарова). Речь в ней тоже идет о журавле: однажды отец маленького Петьки принес домой подбитого журавля. Вскоре журавль окреп и затосковал по воле. Тогда Петькин отец предложил выпустить журку, предварительно окольцевав его, в надежде узнать, куда отправится их питомец. Как и у Каразина, в повести Зилова есть небольшой эпизод, описывающий полет журавлиной стаи - задремавшему Петьке чудится, что он тоже пустился в полет.
Можно вспомнить еще одну книгу - повесть В.Федорова "Летящие к северу", вышедшую в 1969 с рисунками Т.Лоскутовой, и выдержавшую несколько переизданий. Название ее явно перекликается с каразинским "С севера на юг". Герои повести Федорова - семейство гаг, живущее на Белом море. Свежевылупившиеся гагачата вначале должны добраться до моря, одолев долгий и утомительный пеший переход, на котором они могут легко стать добычей страшного врага - хитрой и прожорливой вороны. Но и на воде они не чувствуют себя в безопасности - чайки и человек не оставляют гагачий выводок в покое.
Гибнет маленький Ляп, гибнут Тяп и смешная проказливая Ябеда. Поредевшая гагачья стайка улетает осенью к месту зимовки на север, к берегам Мурмана, куда доходят воды Гольфстрима и море всю зиму не замерзает.
Как и у Каразина, в повести Федорова художественная сказка обрамляет познавательный текст. Читатель вместе с озорными гагачатами узнает множество сведений о природе Беломорского побережья и поведении северных птиц, а явное сочувствие автора к драматической судьбе маленькой стаи роднит книгу с произведениями Э.Сетон-Томпсона.
Ну и напоследок напомню про симпатичную книжку Г.Сапгира "Как птицы домой летели", которую уже показывали в сообществе.
↧
в замешательстве пребываю...
А куда это пропадают некоторые посты??? :((( ---
http://hghltd.yandex.net/yandbtm?text=%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D1%81%D0%B0%20%D0%BF%D0%BE%D1%80%D0%B5%D1%82%20%D0%B2%D0%B8%D0%BD%D0%BD%D0%B8%20%D0%BF%D1%83%D1%85&url=http%3A%2F%2Fkid-book-museum.livejournal.com%2F302706.html&fmode=inject&mime=html&l10n=ru&sign=7c4393dc1ddd60b081227afbf149ab91&keyno=0
![]()
http://hghltd.yandex.net/yandbtm?text=%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D1%81%D0%B0%20%D0%BF%D0%BE%D1%80%D0%B5%D1%82%20%D0%B2%D0%B8%D0%BD%D0%BD%D0%B8%20%D0%BF%D1%83%D1%85&url=http%3A%2F%2Fkid-book-museum.livejournal.com%2F302706.html&fmode=inject&mime=html&l10n=ru&sign=7c4393dc1ddd60b081227afbf149ab91&keyno=0
↧
Книга о Нине Гернет
В магазинчике, расположенном в Музее кукол, я увидела книжку о детской писательнице Нине Гернет. Книжка не новая - 2007 года издания. Написана она сыном Эриком по воспоминаниям друзей и близких.
![IMG_5717 (525x700, 108Kb)]()
Как только пришла домой, сразу стала листать. Глаз натыкался на многие фрагменты, так что через несколько минут я, можно сказать, ознакомилась с содержанием.
![IMG_5718 (700x525, 62Kb)]()
Оказывается, род Гарнетов-Гернетов ведет свое начало с времен ох каких далеких. Чуть ли не с XI века. Но чем ближе к нашему времени, тем ближе дороги к Одессе.
![IMG_5719 (700x525, 117Kb)]()
Дальше переезд в Ленинград, сотрудничество в "Чиже", первые опыты кукольных спектаклей. Разногласия с С.В.Образцовым по поводу трактовок образов лягушек. Да-да, ничего смешного. Я в этом увидела не упертость автора, а тонкое понимание детской психологии и хороший литературный вкус. То же самое и в отношении сценария по киноповести "Пропал дракон" (совместно с Ягдфельдом). Конечно, неприятные (да что там: мерзкие) истории с плагиатом (ох, опять о плагиате), когда ставятся пьесы или выходят фильмы.
![IMG_5729]( "IMG_5729")
![IMG_5721 (700x525, 98Kb)]()
![IMG_5724]( "IMG_5724")
![IMG_5722]( "IMG_5722")
Как часто бывало в нашей далекой стране, пока не придет мировая известность, мы своих героев не знаем.
![IMG_5723 (700x525, 103Kb)]()
Встречи и дружба с писателями,писательские посиделки. Быстро я листала книжку, но поняла, что Нина Владимировна отличалась радушием и гостеприимством. Когда проживала в 1936 г. в Петергофе двери редко закрывались. Вот однажды, вернувшись домой Н.В. обнаружила листок в пишущей машинке:
Здесь живет Гернет,
У которой ничего спиртного нет:
Был виноград,
Но и тот, и тот кем-то сожрат.
По-видимому, ел ее хахаль.
На голове у него кепка, папаха ль
Все равно ему в доме творчества не место
.......................................
Писательница - всё равно что Христова невеста.
Ниже стояла подпись - "Акулина Бодлэр". А за этой Акулиной скрывался Евгений Шварц.
В том магазинчике задержалась книжка самой Гернет - сборник пьес для кукольного театра. И вот сейчас я пишу этот пост и думаю: а что я пожмотилась и не купила?
П.С. А бабушка писательницы - Наталья Александровна Гернет - прожила 102 года (1872 - 1974).
Как только пришла домой, сразу стала листать. Глаз натыкался на многие фрагменты, так что через несколько минут я, можно сказать, ознакомилась с содержанием.
Оказывается, род Гарнетов-Гернетов ведет свое начало с времен ох каких далеких. Чуть ли не с XI века. Но чем ближе к нашему времени, тем ближе дороги к Одессе.
Дальше переезд в Ленинград, сотрудничество в "Чиже", первые опыты кукольных спектаклей. Разногласия с С.В.Образцовым по поводу трактовок образов лягушек. Да-да, ничего смешного. Я в этом увидела не упертость автора, а тонкое понимание детской психологии и хороший литературный вкус. То же самое и в отношении сценария по киноповести "Пропал дракон" (совместно с Ягдфельдом). Конечно, неприятные (да что там: мерзкие) истории с плагиатом (ох, опять о плагиате), когда ставятся пьесы или выходят фильмы.
Как часто бывало в нашей далекой стране, пока не придет мировая известность, мы своих героев не знаем.
Встречи и дружба с писателями,писательские посиделки. Быстро я листала книжку, но поняла, что Нина Владимировна отличалась радушием и гостеприимством. Когда проживала в 1936 г. в Петергофе двери редко закрывались. Вот однажды, вернувшись домой Н.В. обнаружила листок в пишущей машинке:
Здесь живет Гернет,
У которой ничего спиртного нет:
Был виноград,
Но и тот, и тот кем-то сожрат.
По-видимому, ел ее хахаль.
На голове у него кепка, папаха ль
Все равно ему в доме творчества не место
.......................................
Писательница - всё равно что Христова невеста.
Ниже стояла подпись - "Акулина Бодлэр". А за этой Акулиной скрывался Евгений Шварц.
В том магазинчике задержалась книжка самой Гернет - сборник пьес для кукольного театра. И вот сейчас я пишу этот пост и думаю: а что я пожмотилась и не купила?
П.С. А бабушка писательницы - Наталья Александровна Гернет - прожила 102 года (1872 - 1974).
↧
Альбом- панорама. 1957-58(?)г.
С разрешения модератора хочу показать вот такой красочный альбом, который согласно имеющейся на нем дарственной надписи был подарен в 1964 году одному полковнику родственниками по какому-то случаю (по какому- неизвестно). Похоже, что альбом самодельный, выполненный из готовых деталей. Возможно, что это был комплект для самодельного творчества, а возможно был сделан в типографии под заказ.
Судя по иллюстрациям, он посвящен 40-летию Октябрьской Революции, . В нем отсутствует какой-либо текст, поэтому его трудно отнести к книге-панораме. Нет никаких данных о художнике. Обложка и страницы из толстого картона. Может кто-либо встречал что-то подобное?
Формат энциклопедический.
Первый разворот (к сожалению, всадник- без головы):
![DSCI7718]( "DSCI7718")
фон первого разворота
![DSCI7693]( "DSCI7693")
первый слой
![DSCI7719]( "DSCI7719")
второй слой
![DSCI7720]( "DSCI7720")
трехслойный разворот-фон
![DSCI7721]( "DSCI7721")
первый слой
![DSCI7722]( "DSCI7722")
второй слой
![DSCI7723]( "DSCI7723")
третий слой
![DSCI7727]( "DSCI7727")
![DSCI7724]( "DSCI7724")
следующий разворот
![DSCI7697]( "DSCI7697")
его фон
![DSCI7698]( "DSCI7698")
разворот
![DSCI7700]( "DSCI7700")
и фон
![DSCI7701]( "DSCI7701")
![DSCI7702]( "DSCI7702")
![DSCI7703]( "DSCI7703")
фон предыдущего разворота
![DSCI7705]( "DSCI7705")
![DSCI7708]( "DSCI7708")
![DSCI7707]( "DSCI7707")
![DSCI7711]( "DSCI7711")
![DSCI7713]( "DSCI7713")
фон предыдущего разворота
![DSCI7714]( "DSCI7714")
страницы из толстого картона
![DSCI7715]( "DSCI7715")
Судя по иллюстрациям, он посвящен 40-летию Октябрьской Революции, . В нем отсутствует какой-либо текст, поэтому его трудно отнести к книге-панораме. Нет никаких данных о художнике. Обложка и страницы из толстого картона. Может кто-либо встречал что-то подобное?
Формат энциклопедический.
Первый разворот (к сожалению, всадник- без головы):
фон первого разворота
первый слой
второй слой
трехслойный разворот-фон
первый слой
второй слой
третий слой
следующий разворот
его фон
разворот
и фон
фон предыдущего разворота
фон предыдущего разворота
страницы из толстого картона
↧
↧
А.Милн. "Винни-Пух и все остальные" (худ. А.Порет)
Печально, что некоторые несознательные товарищи, когда им надоедает ЖЖ, вместо того, чтобы просто перестать в него ходить, норовят совсем удалить свой журнал, а следствием этого эгоистичного поступка является исчезновение постов в том числе и из сообществ, где зачастую проходят интересные обсуждения.
Это хорошо, когда пробел есть возможность восполнить, а когда речь идет о редкостях? Всё пропадает безвозвратно :(
В данном конкретном случае, потерю мы в "Музее ", к счастью, сможем восстановить.
А.А.Милн. "ВИННИ-ПУХ И ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ"
("Детский мир", 1960 год, художник Алиса Порет, пер.Б.Заходера)
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
Это хорошо, когда пробел есть возможность восполнить, а когда речь идет о редкостях? Всё пропадает безвозвратно :(
В данном конкретном случае, потерю мы в "Музее ", к счастью, сможем восстановить.
А.А.Милн. "ВИННИ-ПУХ И ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ"
("Детский мир", 1960 год, художник Алиса Порет, пер.Б.Заходера)
↧
"Маленький король"Берлин, 1923 г. (худ.Ганс Пеллар)
Есть такие книги, которые возьмешь в руки – и уже не хочется выпускать.
Эта книга такая. Когда я увидел ее в витрине антикварного магазина, то сразу захотел взять ее в руки, потрогать, полистать. А познакомившись поближе, понял - она уедет со мною и будет жить в моем доме.
К сожалению, фотографии - тем паче любительские, не могут передать фактуру бумаги, щедрость золота, теплоту красок, всю красоту иллюстраций, которые как будто светятся изнутри.
Вот почему я никогда не смогу собирать сканы, фотографии книг и иллюстраций. Мне важны тактильные, осязательные ощущения, даже запах старой книги непередаваем. Книгу я должен держать в руках, никакие даже высочайшего качества изображения не заменят мне живой книги.
Вот ОНА, выражаясь словами одного из героев книг Толкиена – «Моя прелесть!!!».
![]()
Маленький король.
Сказка в двенадцати картинах Ганса Пеллара.
Текст Фрица Остини.
Перевод Саши Черного.
Берлин, книгоиздательство "Волга", 1923 г.
Картонный комбинированный переплет.
Альбомный формат, 29х26,5.
24 стр., 12 иллюстраций на отдельных листах.
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
Эта книга такая. Когда я увидел ее в витрине антикварного магазина, то сразу захотел взять ее в руки, потрогать, полистать. А познакомившись поближе, понял - она уедет со мною и будет жить в моем доме.
К сожалению, фотографии - тем паче любительские, не могут передать фактуру бумаги, щедрость золота, теплоту красок, всю красоту иллюстраций, которые как будто светятся изнутри.
Вот почему я никогда не смогу собирать сканы, фотографии книг и иллюстраций. Мне важны тактильные, осязательные ощущения, даже запах старой книги непередаваем. Книгу я должен держать в руках, никакие даже высочайшего качества изображения не заменят мне живой книги.
Вот ОНА, выражаясь словами одного из героев книг Толкиена – «Моя прелесть!!!».
Маленький король.
Сказка в двенадцати картинах Ганса Пеллара.
Текст Фрица Остини.
Перевод Саши Черного.
Берлин, книгоиздательство "Волга", 1923 г.
Картонный комбинированный переплет.
Альбомный формат, 29х26,5.
24 стр., 12 иллюстраций на отдельных листах.
↧
Летят перелетные птицы-2
Мне представляются очень интересными наши разговоры о сюжетах, темах и образах детской литературы. О чем только мы не говорили в последнее время вслед за детскими писателями - о пожарах, происшествиях на железной дороге, о море и маяках.
А вот и последняя тема, к которой обратилась![]()
tomtar , - дальние птичьи перелеты, полные опасностей и приключений.
Можно удивляться, как в самых разных произведениях повторяется общий кульминационный мотив - грозы над морем.
Еще два примера (повести с картинками известных художников):
![]()
Первая повесть принадлежит украинской писательнице Оксане Иваненко и входит в одноименный сборник 1951 года:
![]()
Сюжет повести повторяет сюжет известной книги Николая Каразина "С севера на юг" - в ней рассказывается о первом дальнем перелете юного журавлика, о его путешествии с птичьей стаей в далекую Африку. Но Оксана Иваненко - автор с узнаваемой, сложившейся интонацией - по-своему ведет повествование.
Иллюстрации для книги нарисовал Евгений Рачев. Непривычно видеть в его изображении не традиционных медведей, зайцев и лисиц, а таких экзотических животных, как слон и жираф.
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
Вторая повесть М.Зверева и М.Левашова вышла отдельным изданием в 1971-м году с иллюстрациями Ю.Богородского. Кстати, вспомнила, что давно обещала ее показать Оксане![]()
horoshkovaok .
![]()
В книге рассказывается о самостоятельном утенке-чирке по имени Кряк, который в одиночку отправился из Африки на свою родину - озеро Балхаш. Этот персонаж очень напоминает столь же самостоятельного героя повести Г.Димитриу "Приключения аиста".
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
И в качестве бонуса - забавный рассказ из журнала "Мурзилка" за 1929 год. В то время в журнале ежегодно отмечали прилет птиц, печатали множество рассказов и стихов на эту тему. Правда, здесь речь идет об отлетающих птичьих стаях.
![]()
![]()
А вот и последняя тема, к которой обратилась
tomtar , - дальние птичьи перелеты, полные опасностей и приключений.Можно удивляться, как в самых разных произведениях повторяется общий кульминационный мотив - грозы над морем.
Еще два примера (повести с картинками известных художников):
Первая повесть принадлежит украинской писательнице Оксане Иваненко и входит в одноименный сборник 1951 года:
Сюжет повести повторяет сюжет известной книги Николая Каразина "С севера на юг" - в ней рассказывается о первом дальнем перелете юного журавлика, о его путешествии с птичьей стаей в далекую Африку. Но Оксана Иваненко - автор с узнаваемой, сложившейся интонацией - по-своему ведет повествование.
Иллюстрации для книги нарисовал Евгений Рачев. Непривычно видеть в его изображении не традиционных медведей, зайцев и лисиц, а таких экзотических животных, как слон и жираф.
Вторая повесть М.Зверева и М.Левашова вышла отдельным изданием в 1971-м году с иллюстрациями Ю.Богородского. Кстати, вспомнила, что давно обещала ее показать Оксане
horoshkovaok .
В книге рассказывается о самостоятельном утенке-чирке по имени Кряк, который в одиночку отправился из Африки на свою родину - озеро Балхаш. Этот персонаж очень напоминает столь же самостоятельного героя повести Г.Димитриу "Приключения аиста".
И в качестве бонуса - забавный рассказ из журнала "Мурзилка" за 1929 год. В то время в журнале ежегодно отмечали прилет птиц, печатали множество рассказов и стихов на эту тему. Правда, здесь речь идет об отлетающих птичьих стаях.
↧