Эти три мушкетера

При внимательном рассмотрении все четверо вызывали неодолимую неприязнь. Приключения - как трафарет, приложил к стенке - и малюй себе на здоровье, заранее известно, какой выйдет узор: обязательно кровь, обязательно чья-то смерть, обязательно конечная победа. Характеры? Да они же просто не знали, чем заполнить свою жизнь! Только и знают, что одеваются, переодеваются, нашивают галуны на плащи, скрещивают шпаги: "Сударыни, не беспокойтесь, я только убью этого господина, вернусь и спою вам последний куплет".
Все без конца играют в кости, все пьют в невероятном, свинском количестве с раннего утра до поздней ночи - анжуйское, бордоское, бургундское,- все рьяно добывают пистоли для достойного представительства четверки.
Все у них разыгрывается, как в отлично налаженной шайке с ее круговой порукой: хорошо сделал друг или плохо - неважно.

Все четыре мушкетёра, честно говоря, называются на нашем языке: наёмники. За что они так геройски сражаются - далеко не всегда понятно. Чаще всего - за деньги, просто-напросто за жалованье, которое король (хотя и нерегулярно) платит своим солдатам.
Эти герои устилают свою дорогу трупами, причём часто страдают ни в чём не повинные люди.
д'Артаньян бессовестно обманывает де Тревиля, столько раз ему помогавшего: переставляет стрелки на его часах, чтобы де Тревиль мог засвидетельствовать алиби д'Артаньяна перед королём. С чужой собственностью все они обращаются весьма своеобразно. Вспомните, как Портос при помощи своего слуги Мушкетона выудил у хозяина гостиницы чуть не весь погреб, а воплощение чести и честности Атос в другой гостинице вообще разгромил все подвалы. Когда мушкетёрам нужны деньги, они ничуть не смущаются получать их от своих возлюбленных, как Арамис, или вымогать, как Портос.

д'Артаньян<…> далеко не самый умный из героев, зато самый трезвый из них.
Д'Артаньян никого не любил, хоть и влюблялся; для него любовь всего лишь приключение.
Жизнь человеческая не ставится ими ни в грош. ...Д'Артаньян убивает открыто и открыто счастлив при этом. Больше того, для д'Артаньяна - это первые в жизни убийства. Первые! Убить человека, с маху преступить грань - оказывается, это очень легко. Никогда больше, ни разу на протяжении многотомного повествования д'Артаньян не вспомнит, зачем он это сделал. Выхватил шпагу, убил - ну и что? Какие мелочи!
.Де Тревиль <…> подсказывает своему юному протеже, нищему гасконцу, пути завоевания Парижа: "Завязывайте полезные знакомства". Д'Артаньян и завязывал: познакомился и подружился с тремя мушкетерами. Средство, с помощью которого он надеется - лично для себя! - перевернуть мир,- дружба. Дружба, оказывается, всего лишь способ.
…Шкурный у него подход к жизни, к дружбе, к приключению.
Мы неусыпно следим за его возвышением до той минуты, когда исполняется наконец его мечта "перевернуть мир", д'Артаньян становится маршалом, и вот умирающий от разрыва ядра новоиспеченный маршал Франции тянется к маршальскому жезлу. Конечно, д'Артаньяна следовало убить именно так, на вершине славы, истребив его в открытом бою: с помощью интриги к нему не подступиться. Но умирать, сжимая в скорчившейся руке маршальский жезл, тянуться, умирая, к пустому, призрачному знаку власти - в этом есть что-то глубоко жалкое.
Суетность и хвастливость физиологически торжествуют в конце столь блистательной жизни...

Д'Артаньян<…> умён и приметлив. В Париже д'Артаньян за какой-нибудь час в приёмной де Тревиля успевает постичь своим быстрым умом интимнейшие тайны королевского двора.
…Д'Артаньян, проткнув шпагой де Варда, "вздохнул при мысли о странностях судьбы, заставляющей людей уничтожать друг друга во имя интересов третьих лиц, им совершенно чужих и нередко даже не имеющих понятия об их существовании".
Когда отец д'Артаньяна посылал его в Париж, он мечтал, чтобы сын стал большим вельможей с жалованьем в десять тысяч экю. К концу книги д'Артаньян получит чин лейтенанта мушкетёров, но останется полунищим; зато он совершит подвиги, какие и не снились его гасконскому папе, - совершит бескорыстно, главное стремление его души - деятельность, и притом благородная деятельность.
Кардинал делает д'Артаньяну бессовестное предложение. Надо выбирать, как дальше жить: по совести - или нет. Сохранить свою честь - или переступить через неё. На выбор так мало времени, а честь и совесть - такие ускользающие понятия! "… Однако серьёзное и суровое лицо Атоса внезапно предстало перед его мысленным взором: если бы он согласился на союз с кардиналом, Атос не подал бы ему руки. Атос отрёкся бы от него. Только этот страх и удержал молодого человека"Многие ли на месте д'Артаньяна могли выдержать подобный разговор и не поддаться кардиналу? Нет, очень немногие: бескровные комнатные сражения не просто страшнее, чем битвы, где льётся кровь. Они труднее - здесь побеждает стойкость души.
Как великолепен д'Артаньян - храбрый, сильный, благородный, неколебимый, доблестный, верный дружбе!
Д'Артаньян хорош прежде всего тем, что убеждён: человек должен жить с понятием "нельзя". Да, он считает возможным многое из того, что для сегодняшнего нормального человека запретно: можно и убивать, и громить трактиры, и обижать верного Планше. Д'Артаньян - сын своего века, и в этом смысле он не перерос свой век. Но перерос его в другом смысле: понятие "нельзя"распространяется для него не только на приказы короля (их-то он как раз нарушает), но прежде всего - на человеческие отношения.

Атос - развернутая, строго ритуализированная программа "истинно мушкетерского"поведения. Мало того, он к тому же эталон так называемого "хорошего человека". "Если он играл на честное слово, то на следующее утро, уже в шесть часов посылал будить своего кредитора, чтобы вручить ему требуемую сумму". Благородно, не правда ли? А если бы вы дали кому- нибудь деньги в долг, вам было бы приятно, если бы вас подняли за это с постели в шесть часов утра? А если у всей компании нет денег и Атос швыряет последние в качестве чаевых - это удобно? А если он отдает кошелек с золотом не своим, а чужим слугам, это справедливо?
Все в восторге.
Всем - подсознательно досадно.
Он принадлежит к числу тех так называемых благородных, кому наплевать не только на собственную жизнь, но и на жизнь своих друзей. Из каждого его поступка выпирает только одно - боязнь показаться трусом, то есть тоже своего рода страх и неуверенность в себе.
В конце романа десять здоровенных мужчин под руководством "хорошего человека"Атоса казнят своей властью женщину. <…>А вначале он и впрямь вел себя благородно! Женившись на бедной девушке, пренебрег сословной честью. Отдадим должное его незаурядной для XVII века гражданской смелости. Но <…>казнить женщину без суда и следствия - это отвратительно!
Эпизоды спонтанной агрессии Атоса <…> разбросаны по всему роману (то он избивает своего слугу, то он заставляет его жевать и проглатывать записки, то приучает молчать и изъясняться только жестами, то заставляет пить, то, напротив, выпить не дает).
Сквозь все многотомное повествование проходит чванливый лозунг: "Слишком много для мушкетера Атоса, слишком мало для графа де ла Фэр". Какими бы ни были все остальные мушкетеры, у них есть свои цели, высокие или не очень - неважно, важно, что сами они меняются на протяжении повествования, о чем-то мечтают, куда-то стремятся. Окостеневшим в своей гордыне оказывается один Атос. Вместо величественного в своем небрежении к жизни и смерти "эталона" - перед нами человек жестокий, несчастный и слабый.

Атос<…> воплощение чести и честности.
Как отнёсся Атос к совершенно неожиданному аресту на квартире друга, только что вызвавшего его по неотложному делу? Он тихонько сказал слуге д'Артаньяна:"Сейчас необходимо быть свободным твоему господину, а не мне. Ему известно всё, а мне ничего. Пусть думают, что он под арестом, и это даст ему время действовать."Никакой охоты идти в тюрьму Атос не испытывает. Но он абсолютно доверяет своему другу и знает, что такое долг. Атосу остаётся только перебороть или скрыть от тюремщиков страх перед Бастилией. Так надо. Так диктует честь Вот когда обнаруживается, что мушкетёры - по профессии наёмные солдаты, а по духу - люди, знающие, что такое честь и достоинство.
Но спокойствие, выдержка Атоса поражают. Мог бы д'Артаньян вести себя столь же достойно на его месте? Конечно, он ничего бы не выдал. Разумеется, не стал бы жаловаться и стонать перед тюремщиками. Но вероятно, всё-таки обнаружил бы свой горячий нрав - и мог испортить этим всё дело. До Атоса - олицетворения выдержки - д'Артаньяну ещё далеко.
Лично я изо всех героев больше всего люблю и почитаю Атоса. Мне кажется: если бы не его благородный пример, не его отеческая забота, д'Артаньян не мог бы стать таким человеком, каким он стал. И кстати, сам д'Артаньян тоже любил Атоса больше, чем всех остальных своих друзей.
Неколебимая стойкость д'Артаньяна воспитана, выращена Атосом.
Перечитывая эту книгу, я всегда останавливаюсь на словах: "ОДНАКО СЕРЬЁЗНОЕ И СУРОВОЕ ЛИЦО АТОСА ВНЕЗАПНО ПРЕДСТАЛО ПЕРЕД ЕГО МЫСЛЕННЫМ ВЗОРОМ..."
Как прекрасно, если бы каждый из нас имел своего Атоса!

Основное внимание авторов привлекают, разумеется, наиболее выразительные персонажи: д'Артаньян и Атос. Но если Долинина ими и ограничивается, бегло вспомнив о "храбром и простоватом Портосе"и "мудрой хитрости Арамиса", то Башкирова более пристально рассматривает, что вносят в отношения четверки эти два мушкетера:

Арамисчисто формальный член нашей микрогруппы, он ни на что не притязает, хотя намного порядков умнее д'Артаньяна. Его присутствие среди мушкетеров чисто внешнего свойства. Для него больше, чем для всех дружба - состояние временное, та полоса безумия, которую необходимо пройти юному человеку. (В этом смысле он более бескорыстен в дружбе, чем остальные: ему меньше от всех других нужно.) "Себе на уме" - его жизненное кредо, правило, от которого он никогда не отступает.
Он "хорошо информированная личность". Он в своем XVII веке обладает главным оружием века XX, - "высокой степенью информированности".

Портос - как надежные тормоза: на нем можно спустить любой груз неприятных сюрпризов. На общение с ним не нужно тратить душевные силы. Эта гора мускулов - легкий друг. И потом - ничтожный человек нужен рядом, чтобы время от времени ощутить мир на уровне его потребностей: почувствовать ценность просто жизни, вкус глотка вина, хорошо прожаренного куска мяса, тепло мягкой постели.
Они недостаточно ценят своего Портоса, эти заносчивые мушкетеры!
Ни они, ни сам Дюма, пожалуй, не понимают, насколько большой вклад вносит Портос в эту дружбу, - он единственный растворяется в ней целиком и тем самым ее скрепляет. Он цемент самого высокого качества.

    

Так чем же нам все-таки дорога игра в мушкетеров?

Мы незаметно путаем персонажи, мы легко всех, даже разбойников с большой дороги, наделяем благородными порывами: в человеке всегда живет тоска по благородству. Мы невольно опрокидываем в прошлое мир наших идей о том, как должен быть устроен человек.
Мы любим мушкетеров по той же причине, потому что любим... себя. Мы любим себя во всех четырех измерениях, отмеченных простенькой формулой:

Подсознательно мы оправдываем мушкетёров: XVII век, триста лет назад. Тогда были совсем иные, дикие нравы... Мы их не замечаем, когда они дикие, грубые, бесчеловечные. И восторгаемся ими, когда люди XVII века обнаруживают качества, которые дожили до сегодня и будут жить всегда. Выходит, мушкетёры волнуют нас не только потому, что их приключения увлекательны. Потому, что их поведение во многих случаях представляет для нас нравственный идеал.
…Наш современник писатель Юрий Нагибин вспоминает, как играло в мушкетёров его поколение <…>: "...мы никогда не разыгрывали сцен из романов Дюма - ни погони за бриллиантовыми подвесками, ни завтрака на бастионе Сен-Жерве, ни расправы над миледи...
Быть может, это объясняется тем, что нас увлекал в этой игре не сюжет, а та атмосфера тесной дружбы, которая ежеминутно могла быть подтверждена ударом шпаги, дружбы, полной самопожертвования и бескорыстия, дружбы, в которой четыре человека ощущали себя как одного и четыре сердца как одно сердце".