Один и тот же прекрасный художник проиллюстрировал одно и то же чудесное произведение в одном и том же издательстве – с разницей в три года. В двух разных техниках: карандашно-пастельной в первом варианте и по преимуществу акварельно-гуашевой – во втором.
На мой пристрастный взгляд, второе «исполнение», полиграфически более сочное и выигрышное, уступает первому; и я попытаюсь обосновать этот взгляд.
Май Митурич, оформление книжки Корнея Чуковского «Бибигон», 1966 и 1969 годы:
1966
1969
Чувствуете, насколько разные настроения?..
А ведь предметные ситуации почти одинаковы (если не считать нескольких деталей: появились две вороны, да костюм Бибигона немного изменился).
Композиции тоже близки, но рисунок 1969 года заметно более плоскостной. Посмотрите: как сливаются треуголка Бибигона и крылья стрекозы с разработкой неба, решенного в виде замкнутого декоративного пятна – некой розетки, медальона. Этот медальон композиционно самостоятелен и оторван от изображения деревьев: «Бибигон где-то в небесах» – картинка приобретает отвлеченно-условный характер. Этакая красивая иллюстрация, ничего более, почти виньетка.
А в рисунке 1966 года ситуация вовсе не декоративна, но пространственна: Бибигон на спине настоящей, как бы сказал проф. Преображенский, фактической стрекозы, зависает над реальным, и даже очевидно заснеженным, зимним лесом. И эта конкретизация несовместимо-сказочного зрительного образа, в свою очередь, обостряет, усиливает поэтические метафоры Чуковского.
Далее смотрите и читайте здесь: http://1-9-6-3.livejournal.com/324429.html
На мой пристрастный взгляд, второе «исполнение», полиграфически более сочное и выигрышное, уступает первому; и я попытаюсь обосновать этот взгляд.
Май Митурич, оформление книжки Корнея Чуковского «Бибигон», 1966 и 1969 годы:
1966
1969
Чувствуете, насколько разные настроения?..
А ведь предметные ситуации почти одинаковы (если не считать нескольких деталей: появились две вороны, да костюм Бибигона немного изменился).
Композиции тоже близки, но рисунок 1969 года заметно более плоскостной. Посмотрите: как сливаются треуголка Бибигона и крылья стрекозы с разработкой неба, решенного в виде замкнутого декоративного пятна – некой розетки, медальона. Этот медальон композиционно самостоятелен и оторван от изображения деревьев: «Бибигон где-то в небесах» – картинка приобретает отвлеченно-условный характер. Этакая красивая иллюстрация, ничего более, почти виньетка.
А в рисунке 1966 года ситуация вовсе не декоративна, но пространственна: Бибигон на спине настоящей, как бы сказал проф. Преображенский, фактической стрекозы, зависает над реальным, и даже очевидно заснеженным, зимним лесом. И эта конкретизация несовместимо-сказочного зрительного образа, в свою очередь, обостряет, усиливает поэтические метафоры Чуковского.
Далее смотрите и читайте здесь: http://1-9-6-3.livejournal.com/324429.html