Л.Воронкова "Детство на окраине"

Была у меня одно время мысль сделать подборку книг на тему "Как мы росли", благо долго искать не пришлось бы, но быстро стало понятно, что практически каждая из таких книг заслуживает отдельного разговора. Как правило, книги эти автобиографические и чем-то похожи на краеведческие музеи: рассказывают о повседневных вещах, которых уже, пожалуй, и не найдешь. К тому же интересно взглянуть на них сегодняшним взглядом, гораздо отчетливее, чем в детстве, понимая, что рассказано и о чем не договорено.
Повесть Любови Воронковой "Детство на окраине"тем и хороша, что вся она о жизни былой, ушедшей и полузабытой, описанной на редкость щедро.








1911-1912 год, Москва, Старая Божедомка, дом номер 16, квартира 4. Здесь, в двухэтажном доходном доме (штукатурку заново белят раз в год), живет семилетняя Соня со своими родителями. Место окраинное, бедное, но Сониных родителей устраивает - недорого и можно держать коров. Они крестьяне, перебравшиеся за заработком в Москву. Теперь они городские молочники, держат трех коровенок и продают молоко - по кружке, по полкружки. Работа тяжелая и малодоходная, и с прекрасными, облицованными белым кафелем магазинами Чичкина им не тягаться, но все же прожить легче, чем в деревне. Соня - уже ребенок городской, у нее вместо речки - ручеек из прачечной, вместо птиц - звонок трамвая, а заросли лопухов на пустыре пугают почище джунглей. Выйти за пределы двора страшновато, но очень заманчиво: там булыжный тротуар ведет к Уголку Дурова, где живут дрессированные звери, на пригорке красуется кирпичная церковь Ивана-Воина, а внизу на перекрестке Божедомки и Самарского стоит городовой с саблей на боку и фуражке с кокардой. Цепкая детская память ухватывает картинку с фотографической точностью.




Это бедная жизнь и бедное детство, почти с пресловутыми "деревянными игрушками, прибитыми к полу": Соня отчаянно мечтает о новой кукле - у нее совсем старая, безобразная кукла, которую кто-то выбросил. Есть, правда, еще и кукольный "сервиз" - Соня сама его сделала из отмытых рыбьих позвонков, похожих на фарфоровые чашечки. Кукла родителям не по карману, но на вербном базаре расщедрятся, купят Соне "тещин язык", "морского чертика"и волшебные китайские горошины.

Во дворе - игры, каких теперь почти и не увидишь: салочки, "коршун", "золотые воротца", "краски", "за речкой за быстрой".


















А за воротами - огромный,заманчивый и непонятный мир. По улице тянут водопровод - канава прошла по старому кладбищу, кости собрали и вывезли, но дети успели насмотреться на скелеты, а заодно узнать, отчего улица названа Божедомкой. Катастрофа "Титаника", солнечное затмение, Ленский расстрел... 1912 год - урожайный на события.












Что меня огорчает, так это оформление книги: повесть Воронковой насыщена подробностями, которые хотелось бы не только узнать из текста, но и рассмотреть на тщательных, детальных иллюстрациях. Увы, рисунки В.Макеева в этом не помощники.

Бедная городская окраина на самом деле - мир непростой, со своей хитроумной, не всегда очевидной иерархией. Сонина семья бедна, но они не голодают, все самое необходимое у них есть и снимают они не угол, а квартирув четыре комнаты. Сами живут в одной комнате, остальные сдают внаем другим жильцам. Соня - "хозяйская"девочка. Ее можно пригласить в гости в "приличную семью". А вот сапожникову Лизку не пригласят. И в школу Лизка не пойдет, как не пойдут и все остальные дворовые друзья Сони - родители приставят их к ремеслу. А Соня будет учиться в городском начальном училище для девочек. Там она будет стесняться поношенной одежды, а дома еще сильнее заденет высокомерное замечание одной из жилиц - она-де, мещанка, не чета крестьянам, пусть и огорожанившимся.

Отсюда же и презрительно-насмешливое отношение к домовладельцу: он из простых, от тряпичника своим трудом поднялся до владельца недвижимости, но и после жил скромно, мусор во дворе убирать не брезговал и всякой работы по дому не чуждался. Сына вывел в люди - тот стал офицером. Но для жильцов своих так и остался мусорщиком, выскочкой.

Их дети перенесут злобную зависть на чужую девочку - такую же как они, но владеющую вожделенной куклой. Ей не простят это богатство, безжалостно высмеяв бедную одежку.










Среди жильцов Соня насмотрится всякого - и страшных, разрушительных запоев, и домашних скандалов с побоями и руганью. Мелькнет яркой бабочкой Душатка, сестра рогожского старовера, выбравшая себе совсем другую жизнь, меняющая красоту на богатство. Придут и уйдут художники - главные жильцы для Сони, любящей и умеющей рисовать.



















В школе Соня удивится девочкам в серых коленкоровых платьях с черными фартуками. Эти девочки - приютские, скорее всего из одного из приютов, которому, как и училищу, попечительствует семья крупных московских промышленников и благотворителей Катуар. Они, вместе с семействами Кноп, Третьяковых, Свешниковых, Лермонтовых, финансировали несколько московских приютов, детей в которые собирали на улицах, на вокзалах, в ночлежках, в притонах. Недалеко от Старой Божедомки, в Перуновском переулке, как раз находился приют для девочек. А может быть, девочки в Сонином классе были воспитанницами Александро-Мариинского приюта для беззащитных детей на Александровской площади. В него принимали бесплатно сирот обоего пола в возрасте от пяти до двенадцати лет. В 1900 г. в приюте призревалось около ста мальчиков и девочек.




Приютским детям обеспечивали лечение, учение по программе начальной школы и давали азы ремесел. На лето детей вывозили за город, в имения попечителей. Сонин класс тоже поедет весной за город, в Петровско-Разумовское, на паровичке. Забытый ныне транспорт - паровой трамвай. Для девочек - целое приключение. Эту экскурсию наверняка тоже поддержали попечители. Мадам Катуар в школе - нередкий гость, благоволит молодым учительницам, старающимся разнообразить школьную жизнь.




В школу Соня ходит с радостью - там все новое, необычное, там книги, рисунки, "волшебный фонарь"и чудесные, длинные-длинные зимние праздники. Похожие на сегодняшние и все же другие.

Л.Воронкова "Детство на окраине"Детгиз 1959
   рис.В.Макеева
   формат 84x106 1/32
   тираж 90 000