Возвращаешься с работы черными декабрьскими вечерами и мечтаешь, чтобы сквозь тьму проступили долгожданные волшебство и сказка, как это происходит на рисунках Владимира Конашевича к "Трем толстякам" Юрия Олеши.
Довоенный 1940-й год. Тьма сгущается. Но в жизни все равно есть место благородству, доброте и мужеству.
![]()
Очень рада, что buka_barabuka подарила нам возможность увидеть эту по-настоящему "музейную книгу".
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
Интересно, как вы читали книгу Юрия Олеши в детстве? Как революционную сказку? Или как историю куклы? Мне кажется, что сюжет воспринимался тогда как продолжение привычной детской игры: для девочек - в куклы, для мальчиков - в героические деяния. И поэтому близок каждому.
Но даже с кукольным сюжетом не все просто на взрослый взгляд.
Рисунки Мстислава Добужинского, первого иллюстратора Ю.Олеши, ближе к эксцентричному слову автора. И напоминают картинки "волшебного фонаря" (именно так видит все вокруг доктор Гаспар Арнери).
Но и в них есть тьма.
Всмотритесь в иллюстрацию. Кто же расправляется с куклой наследника Тутти? Гвардейцы, перешедшие на сторону народа.
![]()
"Еще час назад она умела сидеть, стоять, улыбаться, танцевать. Теперь она стала простым чучелом, тряпкой. Где-то в горле и груди у нее под розовым шелком хрипела сломанная пружина, как хрипят старые часы, раньше чем пробить время".
Смерть куклы похожа на смерть живого ребенка, и одновременно - на смерть времени.
"...старые часы - символ старой эпохи. Метафорический язык сказки создает образ погибшей культуры. Писатель дает ей блеснуть на прощанье в исполнении девочки-циркачки. У всех замирает сердце, когда по аллеям парка идет "последняя кукла", шаги которой были подобны шелесту опадающих лепестков роз". (М.Костюхина "Игрушка в детской литературе").
P.S. Остановлюсь на этой прощальной ноте. На самом деле в книге Олеши удивительно сочетаются эстетические идеалы "старомодного" символизма и новейшего авангардизма (по Ирине Арзамасцевой). Город Трех Толстяков - это город-цирк и одновременно игровая модель социума."Карнавал революции сметал различия между замкнутыми искусствами, объединял действительность жизни и мистериальное зрелище". И как "карнавал" воспринимается детская сказка о Трех Толстяках - "своеобразный литературный итог тех революционных изменений", что обновили культуру за первое десятилетие иной эпохи.
Довоенный 1940-й год. Тьма сгущается. Но в жизни все равно есть место благородству, доброте и мужеству.
Очень рада, что buka_barabuka подарила нам возможность увидеть эту по-настоящему "музейную книгу".
Интересно, как вы читали книгу Юрия Олеши в детстве? Как революционную сказку? Или как историю куклы? Мне кажется, что сюжет воспринимался тогда как продолжение привычной детской игры: для девочек - в куклы, для мальчиков - в героические деяния. И поэтому близок каждому.
Но даже с кукольным сюжетом не все просто на взрослый взгляд.
Рисунки Мстислава Добужинского, первого иллюстратора Ю.Олеши, ближе к эксцентричному слову автора. И напоминают картинки "волшебного фонаря" (именно так видит все вокруг доктор Гаспар Арнери).
Но и в них есть тьма.
Всмотритесь в иллюстрацию. Кто же расправляется с куклой наследника Тутти? Гвардейцы, перешедшие на сторону народа.
"Еще час назад она умела сидеть, стоять, улыбаться, танцевать. Теперь она стала простым чучелом, тряпкой. Где-то в горле и груди у нее под розовым шелком хрипела сломанная пружина, как хрипят старые часы, раньше чем пробить время".
Смерть куклы похожа на смерть живого ребенка, и одновременно - на смерть времени.
"...старые часы - символ старой эпохи. Метафорический язык сказки создает образ погибшей культуры. Писатель дает ей блеснуть на прощанье в исполнении девочки-циркачки. У всех замирает сердце, когда по аллеям парка идет "последняя кукла", шаги которой были подобны шелесту опадающих лепестков роз". (М.Костюхина "Игрушка в детской литературе").
P.S. Остановлюсь на этой прощальной ноте. На самом деле в книге Олеши удивительно сочетаются эстетические идеалы "старомодного" символизма и новейшего авангардизма (по Ирине Арзамасцевой). Город Трех Толстяков - это город-цирк и одновременно игровая модель социума."Карнавал революции сметал различия между замкнутыми искусствами, объединял действительность жизни и мистериальное зрелище". И как "карнавал" воспринимается детская сказка о Трех Толстяках - "своеобразный литературный итог тех революционных изменений", что обновили культуру за первое десятилетие иной эпохи.