И.Рахтанов "Потомки Маклая"Детгиз 1956 рис.С.Прусова формат 84x108 1/32 тираж 75 000
Повесть Исая Рахтанова посвящена реальному и довольно любопытному факту: в 1938 году три девятиклассника сделали важный шаг в расшифровке письменности острова Пасхи. Ребята, занимавшиеся в этнографическом кружке и называвшие себя "потомками Маклая", имели в своем распоряжении сущие крохи информации: изображения двух табличек со значками ронго-ронго, привезенных Миклухо-Маклаем и хранившихся в ленинградской Кунсткамере. Доступ к зарубежным источникам был для них, по понятным причинам, невозможен. Тем не менее, Борис Кудрявцев с помощью двух друзей смог самостоятельно прийти к важнейшим выводам. Нет, "потомкам Маклая"не удалось прочесть загадочные письмена. До сих пор однозначной дешифровки ронго-ронго не существует. Но Боря Кудрявцев, благодаря упорству и наблюдательности, нашел определенные закономерности в текстах "говорящего дерева"из Кунсткамеры. Позднее он получил изображения еще двух табличек из зарубежных архивах, подтвердившие его догадки.
Повесть написана спустя полтора десятка лет после того, как "потомки Маклая"сделали свое открытие. Пожалуй, самое в ней интересное - то, что это достижение преподносится не как сенсация, а как результат упорной, увлеченной работы, подкрепленной замечательной системой школьных и внешкольных занятий. Борис с азартом набрасывается на изучение языков, Лера сидит в архивах, выискивая сведения по истории молодежного движения, Олег интересуется историей возникновения орнамента, готовится поступать в Академию художеств и даже отчаянный голубятник Шурка - серьезный помощник отцу-рационализатору. Им было интересно жить, этим мальчишкам с Песков, и они не боялись замахнуться на невозможное.
Для дальнейших исследований требовались более обширный опыт и знания, и, наверное, Борис пошел бы приобретать их в университете. А может, переключился на другое свое увлечение, минералогию, и поступил бы в Горный институт.
Ничего этого не случилось. В первые дни войны Борис Кудрявцев и его товарищи отправились в военкомат. Борис погиб в обороне Ленинграда. Не вернулись с войны и верный Лера, и начинающий художник Олег, и Шурка-рационализатор. РаботаБориса Кудрявцева о письменности острова Пасхи была опубликована посмертно, в 1949 году в сборнике статей Музея антропологии и этнографии Академии наук СССР.
В послесловии к повести Рахтанов чуть подробнее рассказывает о Боре Кудрявцеве и его друзьях.
Немного другую картину рисуют воспоминания А.И.Жамойды "Странички из школьной тетради 1938 года", опубликованные в Вестнике РАН в 1996 (том 66, № 12)
"В 1937 г. два ученика 7 класса 109-й школы Смольнинского района Ленинграда Валерий Байтман и Борис Кудрявцев решили, что в письменах о. Пасхи зашифрован "рецепт"познания четвертого измерения, то есть выхода из времени. В отличие от Тура Хейердала, они считали, что существовали связи о. Пасхи с Древним Египтом через Индию. В школе ребята организовали "Общество познания самого себя", в которое вошел и я, тогда ученик 8 класса. Решив начать свои "исследования"с изучения индийского языка, мы отправились в Музей антропологии и этнографии (МАЭ) в отдел Индии, где попали к чудесному человеку Валерию Евгеньевичу Краснодемскому, свободно владевшему хиндустани. Стали заниматься языком, а также историей и культурой Индии.
<...>
Узнав о подготовке выставки, посвященной 50-летию со дня смерти Н.Н. Миклухо-Маклая, включились в это дело. Работали много - сейчас не понимаю, как удавалось еще и учиться. Подбирали экспонаты, выверяли этикетки, предварительно описывали экспозицию. Кроме плана галереи и макета карты путешествий Миклухо-Маклая, я, например, контурно зарисовал экспонаты всех 12 шкафов (может быть, рисунки сохранились в архиве), так как фотографии с близкого расстояния не получались. Борис серьезно заинтересовался письменами о. Пасхи.
<...>
Выставка была богатая, очень содержательная и прекрасно оформленная. В 12 больших шкафах экспонировались животный мир Полинезии (из коллекции Зоологического музея, готовил академик С.А. Зернов), орудия земледелия, рыболовства и охоты, домашняя утварь и одежда, способы их изготовления, украшения и маски, музыкальные инструменты и культовые предметы, оружие и многое другое. Все это иллюстрировалось рисунками путешественника, а также раскрашенными диапозитивами на окнах. Была развернута выставка литературы. На стене - портрет Н.Н. Миклухо-Маклая работы К.Е. Маковского.
Приведенные ниже выписки из моего дневника начала 1938 г. дают представление о подготовке и открытии выставки (14 апреля 1938 г. - в день смерти Н.Н.Миклухо-Маклая).
11/II Были в МАЭ, видели А.Б. Пиотровского. Показывал рисунки М.-Маклая. Некоторые хороши. Мы у него спросили (разумеется, на бумаге - ведь он глухой): "Будет ли готова выставка к сроку?" - "Я надеюсь на вас", - ответил он. К 13-му он обещал нам все подготовить, чтобы можно было начать работать. Еще Пиотровский сообщил, что на киностудии Детфильм приступили к работе над фильмом о М.-М. и он приглашен в комиссию. Фильм будет сниматься летом в Батуме, в колонии негров. М.-Маклая играет Черкасов. Всему, а особенно последнему, мы очень обрадовались.
19/II. Валя и Борис были в МАЭ. Вместе с Пиотровским они отобрали все документы для выставки, некоторые заказали уже в фотолаборатории Академии наук.
7/IV. Сегодня совершенно случайно было обнаружено, что у манекена папуаса на левой руке всего четыре пальца. Винников хохотал на весь музей. Получилось так: когда папуаса тащили в реставрацию, то отломали палец; реставратор, видя свежий разлом, тщательно реставрировал и замазал следы пятого пальца; Винников принял.
13/IV Завтра открывается выставка М.-Маклая. Сегодня приходил корреспондент и читал у Винникова описание выставки, сделанное Валей и Борисом. Винников сказал, что нам стоит дать ордена и послать на Кавказ.
14/IV ...В 6 ч 15 мин закрыли двери, вывели лишних. Диктор подошел к микрофону и начал: "Слушайте, слушайте. Наш микрофон установлен на верхней галерее зала Индии Музея антропологии и этнографии Академии наук СССР. Через час здесь открывается выставка, посвященная 50-летию со дня смерти Н.Н. Миклухо-Маклая"и т.д. Дальше говорил Винников. Потом диктор делал обзор выставки (по описанию Вали), затем несколько слов сказал Борис (разумеется, его заметку совершенно изменили - из отчета она превратилась в благодарность). Вся эта передача заняла 15 минут.
18/IV. Валя был в МАЭ. Винников начал энергично работать. Таблицы с о. Пасхи (кохау ронго ронго, одна из которых была привезена Н.Н. Миклухо-Маклаем) решено сфотографировать, увеличить, разрезать и систематизировать значки. Винников будет говорить о поездке этнографов в Тихий океан на заседании Академии наук.
22/IV. Таблицы уже сфотографировали.
...Валя достал газету ("Вечерняя Москва", 1938, 7 апреля), где помещена заметка того корреспондента о нас: "На языке хиндустани"в 27 строк. Знания о языках у редактора, несомненно, очень туманные.
1/VI. Сегодня ездил в МАЭ. Там был Борис. Сейчас он занимается таблицами с о.Пасхи. Он обнаружил, что на обеих таблицах написано то же (или почти то же) самое. Это интересно."
Сразу обращают на себя внимание не только расхождения в именах и датах, но и то, что выставка к 50-летию со дня смерти Миклухо-Маклая, которой отводится немало страниц в повести Рахтанова, была не школьным мероприятием, а академическим, подготовленным сотрудниками Музея антропологии и этнографии. Ребята из кружка юных этнографов оказывали посильную помощь. Возможно, собственные материалы они использовали затем для школьной выставки. Но так или иначе, накануне войны группа школьников сделала свой первый шаг в большую науку. Продолжить начатое придется уже другим.
