Представьте, большинство фотографий писателей, которые публиковались в 50-80-е годы не только в журнале "Детская литература", но и во множестве других изданий, были сделаны одним фотографом - Николаем Георгиевичем Кочневым.
![]()
![]()
К его 60-летию в "Детской литературе" появилась статья В.Разумневича.
![]()
Детская литература. - 1979. - №1. - С.25.
Удивительна работоспособность фотомастера, объем его работы: за свою жизнь он снял около 6 тысяч писателей, причем за одну съемку делалось от 15 до 50 фотографий.
Но особая страница его биографии - война. И то, как он прошел через войну, как сумел проявить благодарность к тем, кто спасал его, характеризуют Николая Георгиевича как человека необыкновенного благородства:
"Он воевал на войне, был в плену, бежал, почти три года укрывался от немцев в литовских хуторах, сумел вернуться в действующую армию, снова воевал… В одной из атак сорок четвертого чудом остался жив (Маршал Жуков: "Пехотинца хватает на две атаки"… Та была для Кочнева как раз второй. В последние секунды перед броском командир отдал приказ: "Сержант Кочнев — в окоп, обеспечивать связь…" Из 150 бойцов батальона их осталось четверо. К полудню второго дня боев Кочнев уцелел один…).
...После Победы очень хотелось в Москву, домой… Но им принято совершенно обратное решение: вопреки смертельной опасности, теперь уже со стороны " лесных братьев", еще раз вернуться в тот хутор, где его укрывала литовская семья. От соседей Пранаса Дамскаса, так звали его спасителя, он узнал тогда, что Пранас в бегах, объявлен врагом и при поимке неизбежно будет репрессирован.
Когда через два с половиной месяца осторожных, опасных и настойчивых поисков, преодолев недоверие тех, кто прятал его суровой зимой 41-го года, он, наконец, найдет Пранаса, тот, преодолевая страх и неуверенность, спросит советского сержанта: "Зачем ты вернулся, Никола?".
— Я вернулся, чтобы сделать для тебя то, что сделал для меня ты. Спасти твою жизнь.
Кочнев добьется, чтобы семье выписали советские документы, расскажет, как эти люди шестнадцать с половиной месяцев спасали его, истощенного голодом и больного, как кормили, выкраивая из последнего, и как прятали, каждую минуту рискуя собственными жизнями…
— А я их объедал…как же мне все время хотелось есть… Они подобрали меня совершенно истощенного, больного, обмороженного, меня мучили страшные фурункулы, мы так долго скитались без пищи, не имея приюта. Сбежать из эшелона смертников нам удалось, но и избежав от расстрела, мы были на краю гибели — в чужих местах, среди разбросанных друг от друга хуторов, среди людей, языка которых не понимали...
— Голод… Но ведь они к вам относились по-доброму. Кормили…
— Да это так. Но посчитайте: мы тридцать два дня выбирались из окружения, почти сорок девять дней нас, пленных, практически не кормили. Это почти три месяца голода...
Прятали они меня одно время под крышей сарая, в соломе. Залезу поздно вечером наверх, чтобы никто из случайных людей не увидел, зароюсь в солому, Пранас убирает лестницу и уходит до утра. Я просыпаюсь — глаза открыть не могу: ресницы склеились, у рта — ком льда величиной с кулак. Надо дышать, чтобы он подтаял. Одно время спал в сарае, в кормушке. Они меня соломой забросают, засыпаю в соломе, а там корова и два теленочка. За ночь они все съедают — просыпаюсь от холода в голом корыте..." (Источник: http://newzz.in.ua/histori/1148865688-nikolaj-kochnev-sudba-i-zhizn-russkogo-soldata.html; в статье можно подробнее прочитать о солдатской судьбе Н.Кочнева).
А мы можем услышать и голос самого Николая Георгиевича, он рассказывал о себе для документального фильма о "лесных братьях":
Николая Георгиевича Кочнева не стало совсем недавно - он ушел в августе 2013 года на 94-м году жизни. Огромный фотоархив, как утверждают, оставил в полном порядке своему внуку. И, может быть, мы увидим когда-нибудь большой альбом, достойный прекрасного фотомастера, где его работы будут воспроизведены в самом лучшем качестве?
К его 60-летию в "Детской литературе" появилась статья В.Разумневича.
Детская литература. - 1979. - №1. - С.25.
Удивительна работоспособность фотомастера, объем его работы: за свою жизнь он снял около 6 тысяч писателей, причем за одну съемку делалось от 15 до 50 фотографий.
Но особая страница его биографии - война. И то, как он прошел через войну, как сумел проявить благодарность к тем, кто спасал его, характеризуют Николая Георгиевича как человека необыкновенного благородства:
"Он воевал на войне, был в плену, бежал, почти три года укрывался от немцев в литовских хуторах, сумел вернуться в действующую армию, снова воевал… В одной из атак сорок четвертого чудом остался жив (Маршал Жуков: "Пехотинца хватает на две атаки"… Та была для Кочнева как раз второй. В последние секунды перед броском командир отдал приказ: "Сержант Кочнев — в окоп, обеспечивать связь…" Из 150 бойцов батальона их осталось четверо. К полудню второго дня боев Кочнев уцелел один…).
...После Победы очень хотелось в Москву, домой… Но им принято совершенно обратное решение: вопреки смертельной опасности, теперь уже со стороны " лесных братьев", еще раз вернуться в тот хутор, где его укрывала литовская семья. От соседей Пранаса Дамскаса, так звали его спасителя, он узнал тогда, что Пранас в бегах, объявлен врагом и при поимке неизбежно будет репрессирован.
Когда через два с половиной месяца осторожных, опасных и настойчивых поисков, преодолев недоверие тех, кто прятал его суровой зимой 41-го года, он, наконец, найдет Пранаса, тот, преодолевая страх и неуверенность, спросит советского сержанта: "Зачем ты вернулся, Никола?".
— Я вернулся, чтобы сделать для тебя то, что сделал для меня ты. Спасти твою жизнь.
Кочнев добьется, чтобы семье выписали советские документы, расскажет, как эти люди шестнадцать с половиной месяцев спасали его, истощенного голодом и больного, как кормили, выкраивая из последнего, и как прятали, каждую минуту рискуя собственными жизнями…
— А я их объедал…как же мне все время хотелось есть… Они подобрали меня совершенно истощенного, больного, обмороженного, меня мучили страшные фурункулы, мы так долго скитались без пищи, не имея приюта. Сбежать из эшелона смертников нам удалось, но и избежав от расстрела, мы были на краю гибели — в чужих местах, среди разбросанных друг от друга хуторов, среди людей, языка которых не понимали...
— Голод… Но ведь они к вам относились по-доброму. Кормили…
— Да это так. Но посчитайте: мы тридцать два дня выбирались из окружения, почти сорок девять дней нас, пленных, практически не кормили. Это почти три месяца голода...
Прятали они меня одно время под крышей сарая, в соломе. Залезу поздно вечером наверх, чтобы никто из случайных людей не увидел, зароюсь в солому, Пранас убирает лестницу и уходит до утра. Я просыпаюсь — глаза открыть не могу: ресницы склеились, у рта — ком льда величиной с кулак. Надо дышать, чтобы он подтаял. Одно время спал в сарае, в кормушке. Они меня соломой забросают, засыпаю в соломе, а там корова и два теленочка. За ночь они все съедают — просыпаюсь от холода в голом корыте..." (Источник: http://newzz.in.ua/histori/1148865688-nikolaj-kochnev-sudba-i-zhizn-russkogo-soldata.html; в статье можно подробнее прочитать о солдатской судьбе Н.Кочнева).
А мы можем услышать и голос самого Николая Георгиевича, он рассказывал о себе для документального фильма о "лесных братьях":
Николая Георгиевича Кочнева не стало совсем недавно - он ушел в августе 2013 года на 94-м году жизни. Огромный фотоархив, как утверждают, оставил в полном порядке своему внуку. И, может быть, мы увидим когда-нибудь большой альбом, достойный прекрасного фотомастера, где его работы будут воспроизведены в самом лучшем качестве?