Многие известные стихи С.Маршака похожи на репортажи с места событий, написаны по свежим следам происшествий. Эту книгу критики ставят в один ряд с "Рассказом о неизвестном герое", только имя героя известно и указано в первых строках: "Посвящается капитану медицинской службы Павлу Ивановичу Буренину".
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
О самом событии газеты писали летом 1946 года: врач-десантник Павел Буренин, спасая больного, совершил первый в истории прыжок с парашютом в условиях Арктики.
![]()
Хирург Павел Буренин во время недавней войны лечил партизан, за его плечами было 23 прыжка с парашютом. В июне 1946 года именно его включили в группу спасения, когда возникла экстренная ситуация на Земле Бунге: 18-летний метеоролог Виктор Беляков во время охоты получил травму глаза - пуля разорвала ствол ружья. Вот как об этом рассказывает известный полярник Виталий Волович в своей книге "На грани риска":
"Все началось 21 июня 1946 года. Московский радиоцентр Главного управления Северного морского пути получает тревожную радиограмму: тяжело ранен метеоролог полярной станции на Земле Бунге; нужна срочная операция.
Но как доставить хирурга на крохотный островок Новосибирского архипелага? Судном? Но море Лаптевых забито тяжелыми паковыми льдами, через них не пройти и самому могучему ледоколу. Может быть, на собаках? Но это слишком долго. Самолетом? На Бунге нет посадочной площадки. Остается одно послать помощь гидросамолетом. Если не удастся найти для посадки "открытую воду" поблизости от берега, хирурга решено сбросить на парашюте.
29 июня машина с бортовым номером СССР Н-341 готова к вылету. В тринадцать часов двадцать минут взревели моторы, и летающая лодка, набирая скорость, мчится по тронутому легкой рябью Химкинскому водохранилищу. Впереди трудный путь над бескрайней тундрой, к берегам моря Лаптевых. Почти семь тысяч километров. Для выполнения задания выделен опытный экипаж. За плечами каждого из его членов тысячи часов полетов в арктическом небе. Они вели ледовую разведку, прокладывали новые воздушные трассы, штурмовали полюс. За штурвалом "лодки" знаменитый полярный ас Матвей Ильич Козлов, кавалер трех орденов Ленина. Его напарник - Виталий Иванович Масленников, мастер ледовой разведки, удостоенный звания Героя Советского Союза за подвиги в небе Отечественной войны. В штурманской рубке, склонившись над картой, неторопливо посапывая трубочкой, прокладывает курс один из лучших полярных штурманов - Валентин Иванович Аккуратов, участник штурма двух полюсов - Северного и относительной недоступности. Ушел с головой в обычные полетные хлопоты Глеб Косухин - представитель славного племени арктических бортмехаников. В заднем отсеке на груде спальных мешков устроились мастер парашютного спорта Леонид Опаричев и молодой хирург-десантник Павел Буренин. Архангельск, Нарьян-Мар, Амдерма, Игарка. На аэродроме в Игарке начата подготовка к десантированию: укладывается парашют, подгоняется подвесная система, затем упаковываются в специальные укладки хирургические инструменты и медикаменты.
"Лодка" не приспособлена для сбрасывания парашютистов, и изобретательный Масленников приклепывает снаружи по обеим сторонам люка две небольшие ручки, чтобы Буренин мог держаться за них перед прыжком.
1 июля после многочасового полета Козлов виртуозно приводняет "летающую лодку" в Хатанге. Отдых короток. Время поджимает. Всех на борту тревожит одна и та же мысль: успеют ли?
Наконец остается позади заснеженный берег материка с черными пятнами проталин. Погода быстро ухудшается. Вокруг угрожающе клубятся густые темно-серые облака. На плоскостях появляется тоненькая белая пленка обледенение. Скорей вниз. Три тысячи метров, две, полторы. Вот уже стрелка альтиметра сползает на цифру "6" - шестьсот метров, а "земли" все нет и нет. Наконец облака редеют, и внизу открывается однообразно белая гладь - море Лаптевых. Наконец у самого горизонта появляется темное пятнышко - остров Фаддеевский. Картина внизу была безрадостная: всюду битый, сторошенный лед вперемешку с полями многолетнего пака, перечерченного трещинами.
Козлов отворачивает машину к западу. А вот и Земля Бунге, пологая, унылая, изрезанная оврагами, с бурыми пятнами многочисленных озер. Недалеко от берега чернеет несколько промоин метров по триста - четыреста. Самолет делает круг над косой, на которой виден одинокий домик "полярки".
– Дохлое дело, - говорит Козлов. - Никуда не сесть, твою копоть. Придется бросать доктора с парашютом. Ты, Валентин Иванович, запроси у радиста Бунге скорость и направление ветра и сделай расчет на выброску, чтобы доктору недалеко идти было до "полярки". А доктор наш готов к прыжку?
– Готов, - коротко, по-военному отрапортовал Буренин.
– Вот и порядок. Виталий Иванович, командуй выброской. Тебе ведь не привыкать десанты бросать, не один к фашистам в тыл выкинул.
В грузовом отсеке кабины холодно. Буренин надевает парашюты, и Опаричев еще раз придирчиво осматривает всю его десантную амуницию. Парашюты в порядке; унты привязаны, чтобы не сорвало; нож на месте. Перчатки?
Буренин достает из кармана куртки пару новеньких меховых перчаток. Хочет надеть, но они не налезают. Вот незадача!
– Может, мои возьмешь, доктор, - предлагает Масленников.
Но и его перчатки тоже малы.
– Ладно, обойдусь. Сейчас все-таки лето, второе июля.
В наушниках шлемофона у Масленникова хрипит голос Аккуратова: "Выходим на боевой курс. Приготовиться".
Масленников открывает колпак блистера и помогает Буренину подняться на ступеньку, просунуть в люк ноги. Буренин хватается за ручки, сделанные предусмотрительным Масленниковым, и садится на обрезе люка, свесив ноги за борт. Руки мгновенно застывают. "Скорее бы команда прыгать, - подумал Буренин, - не дай бог отморозить. Как тогда оперировать больного?" Команда раздается неожиданно.
– Пошел, - кричит Масленников.
Буренин подается вперед и проваливается вниз, в клубящиеся облака. Он отсчитывает пять секунд и выдергивает кольцо основного парашюта. Его сильно встряхивает, но после секундной остановки он чувствует, что, набирая скорость, летит к земле. Буренин смотрит вверх: купола над головой нет! В момент динамического удара при раскрытии его почти полностью отрывает от кромки, и сейчас он трепыхается над головой огромной белой тряпкой. Скорее запасной! Но пальцы так закоченели, что он не может захватить вытяжное кольцо запасного парашюта.
Океан набегает с устрашающей быстротой. Остается двести метров, семьдесят пять! Наконец ему все же удается просунуть пальцы под кольцо, и он дергает его изо всех сил. Купол мгновенно наполняется, останавливая роковое падение. А внизу прямо под парашютистом широкая промоина. Он ударяется о черную, тяжелую, как ртуть, воду и, хлебнув воды, теряет сознание.
Спас парашют. Ветер наполняет купол парашюта, и тот, обратившись в парус, тащит Буренина к берегу. Павел приходит в себя от боли в момент, когда ноги ударяются о ледяной припай. Он выбирается на лед и падает. Его дважды вырывает горько-соленой водой. Негнущимися пальцами Павел с трудом расстегивает подвесную систему и, освободившись от парашюта, тяжело бежит, перепрыгивая с льдины на льдину. До берега еще километра полтора, а он чувствует, как с каждой минутой уходят силы. Но на помощь уже мчится во весь дух перепуганный радист - Костя Котельников. Наконец они добираются до здания "полярки".
Едва отогревшись, Буренин осматривает раненого. Ему становится ясно, что спасти его может только срочная операция. А через несколько часов на Большую землю уходит короткая радиограмма: "Операция прошла благополучно. Больной вне опасности".
Два месяца спустя во всех газетах появился Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении капитана медицинской службы Буренина Павла Ивановича за проявленные мужество и героизм орденом Красной Звезды".
Для Павла Буренина это была первая операция на глазах. Организаторы спасательного рейса прекрасно сознавали, что врача-окулиста с опытом прыжков им не найти, и молодой хирург взял ответственность на себя.
Самуил Маршак переписывался с героем своего стихотворения и помог тому продолжить образование. Сохранилось его письмо к Павлу Буренину от 16 января 1947 года:
"Дорогой Павел Иванович,
Простите, что так долго не отвечал на Ваше письмо. У меня сейчас очень трудные обстоятельства. Болезнь жены совсем выбивает меня из колеи.
Но все-таки я дважды разговаривал о Вас с генералом Смирновым. Я передал ему Ваше желание работать в хорошей клинике. Но он склоняется больше к тому, чтобы предоставить Вам возможность стать адъюнктом Академии. Для этого надо будет сдать экзамен. Ген<ерал> Смирнов обещал мне, что Вам будет послана программа. Получили ли Вы ее? Имеете ли возможность готовиться к экзамену? Напишите мне об этом. Судьба Ваша меня живейшим образом интересует.
Что касается баллады, то она, должно быть, будет напечатана в февральской книжке журнала "Знамя". Как только у меня будет экземпляр, я Вам пришлю его, если Вы к тому времени не будете уже в Москве.
А пока жду от Вас вестей. Пишите мне, если даже ответ от меня задерживается. У меня не всегда находится время для немедленного ответа. Но письмам Вашим я буду всегда рад".
Впервые "Ледяной остров" и в самом деле был напечатан во 2-м номере журнала "Знамя" за 1947 год. А Павел Иванович Буренин через несколько лет окончил медицинскую Академию, получил звание полковника, стал доктором медицинских наук и лауреатом Государственной премии.
P.S. "Ледяной остров" - очередная книга из коллекции![]()
geki4ukи интересный образец послевоенной графики Ореста Верейского. Очень благодарна за возможность ее увидеть и показать вам!
О самом событии газеты писали летом 1946 года: врач-десантник Павел Буренин, спасая больного, совершил первый в истории прыжок с парашютом в условиях Арктики.
Хирург Павел Буренин во время недавней войны лечил партизан, за его плечами было 23 прыжка с парашютом. В июне 1946 года именно его включили в группу спасения, когда возникла экстренная ситуация на Земле Бунге: 18-летний метеоролог Виктор Беляков во время охоты получил травму глаза - пуля разорвала ствол ружья. Вот как об этом рассказывает известный полярник Виталий Волович в своей книге "На грани риска":
"Все началось 21 июня 1946 года. Московский радиоцентр Главного управления Северного морского пути получает тревожную радиограмму: тяжело ранен метеоролог полярной станции на Земле Бунге; нужна срочная операция.
Но как доставить хирурга на крохотный островок Новосибирского архипелага? Судном? Но море Лаптевых забито тяжелыми паковыми льдами, через них не пройти и самому могучему ледоколу. Может быть, на собаках? Но это слишком долго. Самолетом? На Бунге нет посадочной площадки. Остается одно послать помощь гидросамолетом. Если не удастся найти для посадки "открытую воду" поблизости от берега, хирурга решено сбросить на парашюте.
29 июня машина с бортовым номером СССР Н-341 готова к вылету. В тринадцать часов двадцать минут взревели моторы, и летающая лодка, набирая скорость, мчится по тронутому легкой рябью Химкинскому водохранилищу. Впереди трудный путь над бескрайней тундрой, к берегам моря Лаптевых. Почти семь тысяч километров. Для выполнения задания выделен опытный экипаж. За плечами каждого из его членов тысячи часов полетов в арктическом небе. Они вели ледовую разведку, прокладывали новые воздушные трассы, штурмовали полюс. За штурвалом "лодки" знаменитый полярный ас Матвей Ильич Козлов, кавалер трех орденов Ленина. Его напарник - Виталий Иванович Масленников, мастер ледовой разведки, удостоенный звания Героя Советского Союза за подвиги в небе Отечественной войны. В штурманской рубке, склонившись над картой, неторопливо посапывая трубочкой, прокладывает курс один из лучших полярных штурманов - Валентин Иванович Аккуратов, участник штурма двух полюсов - Северного и относительной недоступности. Ушел с головой в обычные полетные хлопоты Глеб Косухин - представитель славного племени арктических бортмехаников. В заднем отсеке на груде спальных мешков устроились мастер парашютного спорта Леонид Опаричев и молодой хирург-десантник Павел Буренин. Архангельск, Нарьян-Мар, Амдерма, Игарка. На аэродроме в Игарке начата подготовка к десантированию: укладывается парашют, подгоняется подвесная система, затем упаковываются в специальные укладки хирургические инструменты и медикаменты.
"Лодка" не приспособлена для сбрасывания парашютистов, и изобретательный Масленников приклепывает снаружи по обеим сторонам люка две небольшие ручки, чтобы Буренин мог держаться за них перед прыжком.
1 июля после многочасового полета Козлов виртуозно приводняет "летающую лодку" в Хатанге. Отдых короток. Время поджимает. Всех на борту тревожит одна и та же мысль: успеют ли?
Наконец остается позади заснеженный берег материка с черными пятнами проталин. Погода быстро ухудшается. Вокруг угрожающе клубятся густые темно-серые облака. На плоскостях появляется тоненькая белая пленка обледенение. Скорей вниз. Три тысячи метров, две, полторы. Вот уже стрелка альтиметра сползает на цифру "6" - шестьсот метров, а "земли" все нет и нет. Наконец облака редеют, и внизу открывается однообразно белая гладь - море Лаптевых. Наконец у самого горизонта появляется темное пятнышко - остров Фаддеевский. Картина внизу была безрадостная: всюду битый, сторошенный лед вперемешку с полями многолетнего пака, перечерченного трещинами.
Козлов отворачивает машину к западу. А вот и Земля Бунге, пологая, унылая, изрезанная оврагами, с бурыми пятнами многочисленных озер. Недалеко от берега чернеет несколько промоин метров по триста - четыреста. Самолет делает круг над косой, на которой виден одинокий домик "полярки".
– Дохлое дело, - говорит Козлов. - Никуда не сесть, твою копоть. Придется бросать доктора с парашютом. Ты, Валентин Иванович, запроси у радиста Бунге скорость и направление ветра и сделай расчет на выброску, чтобы доктору недалеко идти было до "полярки". А доктор наш готов к прыжку?
– Готов, - коротко, по-военному отрапортовал Буренин.
– Вот и порядок. Виталий Иванович, командуй выброской. Тебе ведь не привыкать десанты бросать, не один к фашистам в тыл выкинул.
В грузовом отсеке кабины холодно. Буренин надевает парашюты, и Опаричев еще раз придирчиво осматривает всю его десантную амуницию. Парашюты в порядке; унты привязаны, чтобы не сорвало; нож на месте. Перчатки?
Буренин достает из кармана куртки пару новеньких меховых перчаток. Хочет надеть, но они не налезают. Вот незадача!
– Может, мои возьмешь, доктор, - предлагает Масленников.
Но и его перчатки тоже малы.
– Ладно, обойдусь. Сейчас все-таки лето, второе июля.
В наушниках шлемофона у Масленникова хрипит голос Аккуратова: "Выходим на боевой курс. Приготовиться".
Масленников открывает колпак блистера и помогает Буренину подняться на ступеньку, просунуть в люк ноги. Буренин хватается за ручки, сделанные предусмотрительным Масленниковым, и садится на обрезе люка, свесив ноги за борт. Руки мгновенно застывают. "Скорее бы команда прыгать, - подумал Буренин, - не дай бог отморозить. Как тогда оперировать больного?" Команда раздается неожиданно.
– Пошел, - кричит Масленников.
Буренин подается вперед и проваливается вниз, в клубящиеся облака. Он отсчитывает пять секунд и выдергивает кольцо основного парашюта. Его сильно встряхивает, но после секундной остановки он чувствует, что, набирая скорость, летит к земле. Буренин смотрит вверх: купола над головой нет! В момент динамического удара при раскрытии его почти полностью отрывает от кромки, и сейчас он трепыхается над головой огромной белой тряпкой. Скорее запасной! Но пальцы так закоченели, что он не может захватить вытяжное кольцо запасного парашюта.
Океан набегает с устрашающей быстротой. Остается двести метров, семьдесят пять! Наконец ему все же удается просунуть пальцы под кольцо, и он дергает его изо всех сил. Купол мгновенно наполняется, останавливая роковое падение. А внизу прямо под парашютистом широкая промоина. Он ударяется о черную, тяжелую, как ртуть, воду и, хлебнув воды, теряет сознание.
Спас парашют. Ветер наполняет купол парашюта, и тот, обратившись в парус, тащит Буренина к берегу. Павел приходит в себя от боли в момент, когда ноги ударяются о ледяной припай. Он выбирается на лед и падает. Его дважды вырывает горько-соленой водой. Негнущимися пальцами Павел с трудом расстегивает подвесную систему и, освободившись от парашюта, тяжело бежит, перепрыгивая с льдины на льдину. До берега еще километра полтора, а он чувствует, как с каждой минутой уходят силы. Но на помощь уже мчится во весь дух перепуганный радист - Костя Котельников. Наконец они добираются до здания "полярки".
Едва отогревшись, Буренин осматривает раненого. Ему становится ясно, что спасти его может только срочная операция. А через несколько часов на Большую землю уходит короткая радиограмма: "Операция прошла благополучно. Больной вне опасности".
Два месяца спустя во всех газетах появился Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении капитана медицинской службы Буренина Павла Ивановича за проявленные мужество и героизм орденом Красной Звезды".
Для Павла Буренина это была первая операция на глазах. Организаторы спасательного рейса прекрасно сознавали, что врача-окулиста с опытом прыжков им не найти, и молодой хирург взял ответственность на себя.
Самуил Маршак переписывался с героем своего стихотворения и помог тому продолжить образование. Сохранилось его письмо к Павлу Буренину от 16 января 1947 года:
"Дорогой Павел Иванович,
Простите, что так долго не отвечал на Ваше письмо. У меня сейчас очень трудные обстоятельства. Болезнь жены совсем выбивает меня из колеи.
Но все-таки я дважды разговаривал о Вас с генералом Смирновым. Я передал ему Ваше желание работать в хорошей клинике. Но он склоняется больше к тому, чтобы предоставить Вам возможность стать адъюнктом Академии. Для этого надо будет сдать экзамен. Ген<ерал> Смирнов обещал мне, что Вам будет послана программа. Получили ли Вы ее? Имеете ли возможность готовиться к экзамену? Напишите мне об этом. Судьба Ваша меня живейшим образом интересует.
Что касается баллады, то она, должно быть, будет напечатана в февральской книжке журнала "Знамя". Как только у меня будет экземпляр, я Вам пришлю его, если Вы к тому времени не будете уже в Москве.
А пока жду от Вас вестей. Пишите мне, если даже ответ от меня задерживается. У меня не всегда находится время для немедленного ответа. Но письмам Вашим я буду всегда рад".
Впервые "Ледяной остров" и в самом деле был напечатан во 2-м номере журнала "Знамя" за 1947 год. А Павел Иванович Буренин через несколько лет окончил медицинскую Академию, получил звание полковника, стал доктором медицинских наук и лауреатом Государственной премии.
P.S. "Ледяной остров" - очередная книга из коллекции
geki4ukи интересный образец послевоенной графики Ореста Верейского. Очень благодарна за возможность ее увидеть и показать вам!