И.Дворкин "Ситцевый разбойник"Детская литература 1972
рис. Ю.Данилова
формат 60x90 1/8
тираж 150 000
С писателем Ильей Дворкиным меня познакомил журнал "Костер", в котором печаталась его повесть "Голова античной богини", солнечная, летняя книга, надолго ставшая одной из самых любимых. В ней были теплое море, синее небо, рыжие обрывы и, как обещал в самом начале автор, тайны, погони, верные друзья и непримиримые враги. И ещё рассказ о верности, о благородстве и о хороших людях, которые всегда в конце концов побеждают плохих. В сущности, о том же были и другие книги Дворкина, появившиеся потом на моей книжной полке: "День начинается утром", "С парусом за спиной", сборник повестей для взрослых "Взрыв".
"Ситцевый разбойник"попал ко мне позже всех и оказался непохож на остальные книги. Это маленькая непритязательная сказка-игра, придуманная, скорее всего, для "внутреннего пользования" - для вполне реального мальчика Кузи или девочки Васи и забавной игрушки, которую смастерили из потертого кошелька и лоскута пестрого ситца.
Об Илье Дворкине и его книгах есть хорошая статьяна сайте Ленинградской областной детской библиотеки. Добавлю к ней только отрывок из воспоминаний писателя Геннадия Черкашина:
Илья Дворкин обладал редким даром пересказывать в своих книгах то, что он зорко подмечал в жизни. Хорошо зная его жизнь, я легко узнавал опыт прожитых им лет. Этот его жизненный опыт вкраплялся в книги, как морская галька, которой художник выкладывает мозаику. Но иногда и я ошибался — и то, что мне представлялось как его биография, оказывалось выдумкой, а воспринятое как выдумка оказывалось его биографией, фактом. На эту удочку попадались многие. Некоторые из похождений Ильи обрастали затем легендами. Приведу только один пример.
Однажды на Ленинградском телевидении снимали телеспектакль по его повести для детей «Львы живут на пустыре». По сценарию его героиня должна была засунуть руку в пасть медведю. Медведи, взятые для съёмок, были дрессированные, и всё-таки...
Постановщик вызвал Илью на телевидение, предупредив его по телефону, что эту сцену автору следует немедленно переписать.
Илья появился в павильоне в разгар съёмки какого-то эпизода. Медведи в клетках находились тут же, привыкали к свету. На глазах у всего съёмочного коллектива автор сценария вынул из портфеля банку с мёдом, закатал рукав и руку обмакнул в мёд. Затем он подошёл к клетке, и потерявшие дар речи изумлённые зрители увидели, как рука писателя погрузилась в медвежью пасть.
Медведь облизал мёд и преданными глазами взглянул на Илью.
— Снимать надо так, верно, Миша?! — сказал Илья, спокойно опуская рукав и застёгивая манжет.
— Снимайте, сейчас же! — проговорила героиня. И съёмка прошла как по нотам.
— Как ты мог рискнуть? — спросил у него потом я, не зная, восхищаться ли его поступком или возмущаться.
— Это элементарно, — усмехаясь, отвечал он. — Неужели я тебе этого ещё не рассказывал?.. О том, как в детстве я сбежал из Сухуми с цирком-шапито?
И он стал рассказывать мне об этом своём приключении, о том, как повадился приходить в цирк во время его гастролей в городе своего детства Сухуми, как помогал служителям кормить животных и убирать за ними, как бежал с цирком, сочинив артистам с три короба, а они, пожалев сироту, взяли его с собой. Я слушал его рассказ и опять терзался — верить ему или подозревать, что весь этот рассказ просто его очередное сочинение.
Но оказывается, что так оно всё и было. Он уже три месяца гастролировал по Кавказу, с какими-то акробатическими номерами стал выходить на манеж, когда его опознал какой-то милиционер. Пришлось вернуться в дом и сесть за школьную парту. Пришлось нагонять пропущенное. Пришлось узнать, как тяжела рука его деда. Но зато все сухумские мальчишки смотрели на него с восхищением."
Напомню, что в сообществе показывали дебютную книгу Дворкина "Капитаны"и повесть "Бурное лето Пашки Рукавишникова"
