Под сюжеты, мелькающие в "Новостях", открыла старенькую книгу из домашней библиотеки.
Сорокина, Л. Дети Сталинграда: документальная повесть. - Волгоград: Нижне-Волжское книжное издательство, 1972. - 79 с.
"У этой книги необычная судьба. Ее первые страницы были написаны... самими героями - детьми, которых осиротила война. Стихи, рассказы и рисунки ребят Дубовского детского дома хранились в Америке. В 1946 году их показывали в Нью-Йорке. Может быть, впервые американцы узнавали, сколько испытаний выпало на долю советских ребят во время войны".
Через много лет детские сочинения и рисунки вернулись на родину и заняли свое место на страницах книги волгоградской журналистки Лилии Сорокиной. И хотя в ней рассказывается о жизни ребят в детском доме, рефреном через все повествование проходят детские воспоминания о войне:
"Немцы стали сильнее бомбить Сталинград, начались пожары, весь город стал гореть. Мама стала нас спасать. Все тряслось и разрушалось. Домик наш разбился и сгорел. Побежали мы с мамой к нашим родным, а их домик тоже сгорел. Жалко было, как горел наш дом. Много сгорело у нас с Вовой разных игрушек: кукла большая, грузовик, много книжек с интересными картинками. Потом мы поехали на станцию к своим родным. Мама заболела. Мы ее кормили сухариками. Она была очень худая - одни косточки остались, и умерла".
"Когда бомбили завод, мама и братишка сидели в щели. Я с братишкой сидела в одном углу, а мама - около двери. Когда упала бомба, то она попала туда, где сидела мама, и ее убило..."
"...Мамочка пошла закрыть дверь окопа, чтобы не летели осколки. Немцы увидели и начали стрелять в маму, попали ей в спину и руку. От сильной боли она умерла".
Очень тепло пишет автор книги о воспитателях и работниках детского дома, многие из которых стали для своих воспитанников вторыми мамами. Кажется, Лилия Петровна Сорокина сама была близка по характеру этим добрым женщинам, судя по воспоминаниямее дочери: педагог, учитель русского языка и литературы в сахалинской школе, организатор школьных спектаклей, а затем - сотрудница молодежной волгоградской газеты и областного радио.
Сорокина, Л. Дети Сталинграда: документальная повесть. - Волгоград: Нижне-Волжское книжное издательство, 1972. - 79 с.
"У этой книги необычная судьба. Ее первые страницы были написаны... самими героями - детьми, которых осиротила война. Стихи, рассказы и рисунки ребят Дубовского детского дома хранились в Америке. В 1946 году их показывали в Нью-Йорке. Может быть, впервые американцы узнавали, сколько испытаний выпало на долю советских ребят во время войны".
Через много лет детские сочинения и рисунки вернулись на родину и заняли свое место на страницах книги волгоградской журналистки Лилии Сорокиной. И хотя в ней рассказывается о жизни ребят в детском доме, рефреном через все повествование проходят детские воспоминания о войне:
"Немцы стали сильнее бомбить Сталинград, начались пожары, весь город стал гореть. Мама стала нас спасать. Все тряслось и разрушалось. Домик наш разбился и сгорел. Побежали мы с мамой к нашим родным, а их домик тоже сгорел. Жалко было, как горел наш дом. Много сгорело у нас с Вовой разных игрушек: кукла большая, грузовик, много книжек с интересными картинками. Потом мы поехали на станцию к своим родным. Мама заболела. Мы ее кормили сухариками. Она была очень худая - одни косточки остались, и умерла".
"Когда бомбили завод, мама и братишка сидели в щели. Я с братишкой сидела в одном углу, а мама - около двери. Когда упала бомба, то она попала туда, где сидела мама, и ее убило..."
"...Мамочка пошла закрыть дверь окопа, чтобы не летели осколки. Немцы увидели и начали стрелять в маму, попали ей в спину и руку. От сильной боли она умерла".
Очень тепло пишет автор книги о воспитателях и работниках детского дома, многие из которых стали для своих воспитанников вторыми мамами. Кажется, Лилия Петровна Сорокина сама была близка по характеру этим добрым женщинам, судя по воспоминаниямее дочери: педагог, учитель русского языка и литературы в сахалинской школе, организатор школьных спектаклей, а затем - сотрудница молодежной волгоградской газеты и областного радио.