У меня дома есть две книги с иллюстрациями Елизаветы Васнецовой. Одну из них, "Бычок Черный бочок Белые копытца", я читала в детстве, вторую под названием "Мельница-метелица", которую купила несколько лет назад, когда стала собирать материалы по Юрию Васнецову.
"Мельница-метелица" - это необычная книга стихов о деревне, которые написал Евдоким Русаков, деревенский пастух. Стихи хороши, но иллюстрации Васнецовой и все оформление книги совершенно замечательные, и мне хочется показать книгу целиком разворотами во всей ее красе. Это такие иллюстрации о жизни в деревне - вот как сейчас есть модные фотографы, которые снимают детей и жизнь в деревне так, что просто любуешься, какая там здоровая жизнь у этих детей и правильная, и детская, в обнимку с природой и работой - это такие же иллюстрации, только не фотоаппаратом, а кистью.
Обложка у книги волшебная: волшебный снегопад в такой волшебной полуигрушечной деревне с уютными домиками, хрустальными деревьями и веселыми ребятишками. И снег белыми солнышками равномерно падает по всей обложке.
![]()
Если на обложке еще есть элемент, который кажется "папиным" - название и волнистая рамочка вокруг него - то потом это только сама Васнецова, без папы.
![]()
![]()
Эта небольшая книжечка - удивительная судьба удивительного человека, потомственного крестьянина, пастуха, колхозника из колхоза "Россия"Новгородской области.
Ему уже скоро пятьдесят, и он на пенсии, потому что старая контузия, полученная на войне, подорвала его здоровье.
Но душа у Евдокима Евдокимовича добрая, светлая и такая же, наверное, ясная, как его пронзительно синие глаза, похожие на высокое небо, промытое грозами и просушенное солнышком.
Он знает землю.
Он знает подлинную цену хлеба.
Он понимает красоту земли и сладкую усталость человека, умеющего возделывать эту землю.
Он поэт по самой сути склада своего характера, и его стихи естественны, как легкий шелест ветра по истомленному июньским зноем ольшанику. В них есть запах земляники и болиголова, хруст снега и песня жаворонка, умеющего держать на тоненькой ниточке песни большую планету Земля.
Он знает, что жизнь нелегка, что труд, делающий человека Человеком, прекрасен, что в труде и есть радость человеческая.
Об этом он и поет бесхитростно и сердечно.
Михаил Дудин
![]()
Стихи в книжке очень бесхитростные и описательные: они они рассказывают о чем-то одном, на чем остановился взгляд поэта. Будь это набухшие на деревьях почки, или песня жаворонка или отдых тракториста. Когда я их в первый раз прочитала, у меня был вихрь ассоциаций
![]()
Во-первых, с японскими трехстишиями, где в трех строчках и коротеньком описании заключена целая история и эмоциональный ряд. Во-вторых, это некий такой деревенский "Круглый год". У Маршака "Круглый год"общий, а тут деревенский - но книга по сути тоже начинается весной, в начале, утром каждого года, проходит через лето, осень и завершается зимним сном и подготовкой к новому пробуждению.
![]()
А еще была очень яркая ассоциация с васнецовскими большими книгами потешек типа "Радуги-дуги"с красочнымими иллюстрациями и полностраничной заливкой цветом. Никакого белого фона: у каждого времени суток, у каждой погоды, у каждого времени года есть свой цвет
![]()
Очень хорошую статью о Евдокиме Русакове я нашла вот здесь, скопирую ее:
«Евдоким Русаков - редкостный русский человек. По профессии он пастух, а по душе - истинный поэт, и эти два начала жили и живут в его характере, в его судьбе дружно, как бы помогая друг другу. Он умеет делиться своей благородной душой, ее опытом, ее горем и восторгом просто и открыто. Его душа ласкова и светла. Она лучится добром и сочувствием. Глаза у этой души голубые, как весеннее небо над Валдаем, промытое первой весенней грозой».
Так о поэте мог сказать только поэт. Слова эти были сказаны известным советским поэтом Михаилом Дудиным по случаю выхода из печати первой «большой» книжки Евдокима Русакова «Живу я в маленькой деревне». Литературная судьба деревенского поэта, прошедшего свои «университеты» в пастухах, сторожах да сапожниках, удалась. Стихи Евдокима Русакова печатались в альманахах и толстых литературных журналах. Один за другим в Москве и Ленинграде выходили его поэтические сборники: «Живу я в маленькой деревне», «Заозерье», «Июль - мой прародитель…» О нем с восторгом писали центральные газеты и журналы, о нем снимали документальные фильмы, на его стихи складывали песни. В новгородскую деревню Коровкино со всей страны пошли письма благодарных читателей…
![]()
![]()
Слава застигла его, как июльский дождь посреди спелого хлебного поля. А пришла она вместе с нарядной книжкой «Мельница-метелица», выпущенной в 1973 году издательством «Детская литература» немыслимым по нынешним меркам тиражом в 150 тысяч экземпляров. Иллюстрированная Еленой Васнецовой, «Метелица» через несколько лет выдержала второе издание и, наверное, спокойно пережила бы и третье и четвертое, разойдясь по исконно крестьянской России, как народом сложенная песня, но тут грянули иные времена, и поэта забыли.
Но жизнь продолжалась. Поэт продолжал писать стихи, рассылать по столичным литературным изданиям, но те, сами тогда, будучи «еле можаху», не всегда могли даже ответить автору обыкновенным письмом. Иногда его печатали, иногда присылали по почте гонорары, которых не хватило бы и на дратву для починки старых сапог.
Журналисты и «киношники» уже не спешили в Коровкино, не ловили в кадре грузно опирающегося на палочку человека, не просили застыть для снимка с коромыслом у огородного плетня, не надоедали с расспросами. Слава оказалась недолговечной, как слепой июльский дождь.
![]()
![]()
![]()
Евдоким Евдокимович продолжал жить в деревне Коровкино, коротая свои не молодые уже лета в трудах и заботах вместе с супругой Анной Яковлевной. Дни его обыкновенно проходили в делах будничных. А ночью, когда жизнь в деревне замирала, он устраивался в закутке за печкой и, вооружившись очками, крупным, размашистым почерком набрасывал в ученических тетрадках пришедшие на ум образы и рифмы. Они выстраивались в стихи, которые он перепечатывал потом на пишущей машинке «Москва», правил и снова печатал, складывая написанное в папку. Ведь когда-нибудь, полагал он, придут иные времена, и сердцем сложенные строчки вновь понадобятся людям.
Но дожить до тех благословенных дней ему так и не довелось. Потрясенный смертью дочери, трагически погибшей от рук хладнокровных убийц, он слег и больше уже не поднялся.
…Хоронили его знойным июньским днем. Ветер гнал по небу стада белых облаков, приносил с лугов запах цветущих трав… От дома до околицы гроб несли на руках. Когда отворили ворота сельского погоста, по кладбищенской листве, точно оплакивая последнего крестьянского поэта России, скорбно зашелестел нежданно павший с небес слепой дождь.
![]()
![]()
Песни на его стихи и сейчас поют в крестьянской России, почитая их за народные. Не в этом ли заключается истинное признание поэта? Но исполненные света и радости книги Евдокима Русакова больше не выходили из печати. Те, что вышли, давно зачитаны в библиотеках до дыр. Выросло целое поколение детишек, не слышавших ни имени такого – «Евдоким Русаков», не читавших его от сердца идущих строчек. Таких, к примеру, как эти: «Не дает мечта тебе покоя, и зовет она куда-то вдаль… Уходя извилистой тропою, ты назад оглянешься едва ль. Только стоит дом покинуть отчий, тут же и начнешь о нем грустить. И во сне ты будешь каждой ночью на огонь в окошке приходить».
![]()
![]()
Очень мне нравится этот разворот: от него так и пышет жаром, и про хлеб такое замечательное стихотворение!
![]()
Вроде осенний дождь, хмурое небо - и внизу яркое бело-розовое пятно: девчонки в дождевиках. Дом почти не виден за машущими на ветру ветками, но наверное дома они снимут дождевики, обсушатся, напьются горячего чаю и заберутся на теплую лежанку рассказывать друг другу страшные истории под шум дождя за окном
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
"Мельница-метелица" - это необычная книга стихов о деревне, которые написал Евдоким Русаков, деревенский пастух. Стихи хороши, но иллюстрации Васнецовой и все оформление книги совершенно замечательные, и мне хочется показать книгу целиком разворотами во всей ее красе. Это такие иллюстрации о жизни в деревне - вот как сейчас есть модные фотографы, которые снимают детей и жизнь в деревне так, что просто любуешься, какая там здоровая жизнь у этих детей и правильная, и детская, в обнимку с природой и работой - это такие же иллюстрации, только не фотоаппаратом, а кистью.
Обложка у книги волшебная: волшебный снегопад в такой волшебной полуигрушечной деревне с уютными домиками, хрустальными деревьями и веселыми ребятишками. И снег белыми солнышками равномерно падает по всей обложке.
Если на обложке еще есть элемент, который кажется "папиным" - название и волнистая рамочка вокруг него - то потом это только сама Васнецова, без папы.
Эта небольшая книжечка - удивительная судьба удивительного человека, потомственного крестьянина, пастуха, колхозника из колхоза "Россия"Новгородской области.
Ему уже скоро пятьдесят, и он на пенсии, потому что старая контузия, полученная на войне, подорвала его здоровье.
Но душа у Евдокима Евдокимовича добрая, светлая и такая же, наверное, ясная, как его пронзительно синие глаза, похожие на высокое небо, промытое грозами и просушенное солнышком.
Он знает землю.
Он знает подлинную цену хлеба.
Он понимает красоту земли и сладкую усталость человека, умеющего возделывать эту землю.
Он поэт по самой сути склада своего характера, и его стихи естественны, как легкий шелест ветра по истомленному июньским зноем ольшанику. В них есть запах земляники и болиголова, хруст снега и песня жаворонка, умеющего держать на тоненькой ниточке песни большую планету Земля.
Он знает, что жизнь нелегка, что труд, делающий человека Человеком, прекрасен, что в труде и есть радость человеческая.
Об этом он и поет бесхитростно и сердечно.
Михаил Дудин
Стихи в книжке очень бесхитростные и описательные: они они рассказывают о чем-то одном, на чем остановился взгляд поэта. Будь это набухшие на деревьях почки, или песня жаворонка или отдых тракториста. Когда я их в первый раз прочитала, у меня был вихрь ассоциаций
Во-первых, с японскими трехстишиями, где в трех строчках и коротеньком описании заключена целая история и эмоциональный ряд. Во-вторых, это некий такой деревенский "Круглый год". У Маршака "Круглый год"общий, а тут деревенский - но книга по сути тоже начинается весной, в начале, утром каждого года, проходит через лето, осень и завершается зимним сном и подготовкой к новому пробуждению.
А еще была очень яркая ассоциация с васнецовскими большими книгами потешек типа "Радуги-дуги"с красочнымими иллюстрациями и полностраничной заливкой цветом. Никакого белого фона: у каждого времени суток, у каждой погоды, у каждого времени года есть свой цвет
Очень хорошую статью о Евдокиме Русакове я нашла вот здесь, скопирую ее:
«Евдоким Русаков - редкостный русский человек. По профессии он пастух, а по душе - истинный поэт, и эти два начала жили и живут в его характере, в его судьбе дружно, как бы помогая друг другу. Он умеет делиться своей благородной душой, ее опытом, ее горем и восторгом просто и открыто. Его душа ласкова и светла. Она лучится добром и сочувствием. Глаза у этой души голубые, как весеннее небо над Валдаем, промытое первой весенней грозой».
Так о поэте мог сказать только поэт. Слова эти были сказаны известным советским поэтом Михаилом Дудиным по случаю выхода из печати первой «большой» книжки Евдокима Русакова «Живу я в маленькой деревне». Литературная судьба деревенского поэта, прошедшего свои «университеты» в пастухах, сторожах да сапожниках, удалась. Стихи Евдокима Русакова печатались в альманахах и толстых литературных журналах. Один за другим в Москве и Ленинграде выходили его поэтические сборники: «Живу я в маленькой деревне», «Заозерье», «Июль - мой прародитель…» О нем с восторгом писали центральные газеты и журналы, о нем снимали документальные фильмы, на его стихи складывали песни. В новгородскую деревню Коровкино со всей страны пошли письма благодарных читателей…
Слава застигла его, как июльский дождь посреди спелого хлебного поля. А пришла она вместе с нарядной книжкой «Мельница-метелица», выпущенной в 1973 году издательством «Детская литература» немыслимым по нынешним меркам тиражом в 150 тысяч экземпляров. Иллюстрированная Еленой Васнецовой, «Метелица» через несколько лет выдержала второе издание и, наверное, спокойно пережила бы и третье и четвертое, разойдясь по исконно крестьянской России, как народом сложенная песня, но тут грянули иные времена, и поэта забыли.
Но жизнь продолжалась. Поэт продолжал писать стихи, рассылать по столичным литературным изданиям, но те, сами тогда, будучи «еле можаху», не всегда могли даже ответить автору обыкновенным письмом. Иногда его печатали, иногда присылали по почте гонорары, которых не хватило бы и на дратву для починки старых сапог.
Журналисты и «киношники» уже не спешили в Коровкино, не ловили в кадре грузно опирающегося на палочку человека, не просили застыть для снимка с коромыслом у огородного плетня, не надоедали с расспросами. Слава оказалась недолговечной, как слепой июльский дождь.
Евдоким Евдокимович продолжал жить в деревне Коровкино, коротая свои не молодые уже лета в трудах и заботах вместе с супругой Анной Яковлевной. Дни его обыкновенно проходили в делах будничных. А ночью, когда жизнь в деревне замирала, он устраивался в закутке за печкой и, вооружившись очками, крупным, размашистым почерком набрасывал в ученических тетрадках пришедшие на ум образы и рифмы. Они выстраивались в стихи, которые он перепечатывал потом на пишущей машинке «Москва», правил и снова печатал, складывая написанное в папку. Ведь когда-нибудь, полагал он, придут иные времена, и сердцем сложенные строчки вновь понадобятся людям.
Но дожить до тех благословенных дней ему так и не довелось. Потрясенный смертью дочери, трагически погибшей от рук хладнокровных убийц, он слег и больше уже не поднялся.
…Хоронили его знойным июньским днем. Ветер гнал по небу стада белых облаков, приносил с лугов запах цветущих трав… От дома до околицы гроб несли на руках. Когда отворили ворота сельского погоста, по кладбищенской листве, точно оплакивая последнего крестьянского поэта России, скорбно зашелестел нежданно павший с небес слепой дождь.
Песни на его стихи и сейчас поют в крестьянской России, почитая их за народные. Не в этом ли заключается истинное признание поэта? Но исполненные света и радости книги Евдокима Русакова больше не выходили из печати. Те, что вышли, давно зачитаны в библиотеках до дыр. Выросло целое поколение детишек, не слышавших ни имени такого – «Евдоким Русаков», не читавших его от сердца идущих строчек. Таких, к примеру, как эти: «Не дает мечта тебе покоя, и зовет она куда-то вдаль… Уходя извилистой тропою, ты назад оглянешься едва ль. Только стоит дом покинуть отчий, тут же и начнешь о нем грустить. И во сне ты будешь каждой ночью на огонь в окошке приходить».
Очень мне нравится этот разворот: от него так и пышет жаром, и про хлеб такое замечательное стихотворение!
Вроде осенний дождь, хмурое небо - и внизу яркое бело-розовое пятно: девчонки в дождевиках. Дом почти не виден за машущими на ветру ветками, но наверное дома они снимут дождевики, обсушатся, напьются горячего чаю и заберутся на теплую лежанку рассказывать друг другу страшные истории под шум дождя за окном
