Бэла Прилежаева - Барская "Как жили наши предки славяне".

February 8, 2016, 2:48 am

≫ Next: Алфеевский о своём друге -- художнике Леониде Зусмане...

≪ Previous: "Приключения Чиполлино"

$

0

0

"Детгиз" М., Л., 1952 г. Художник Юрий Киселев

---

Алфеевский о своём друге -- художнике Леониде Зусмане...

February 9, 2016, 1:53 am

≫ Next: Алфеевский и Маврина. "Парк культуры и отдыха". 1930 год

≪ Previous: Бэла Прилежаева - Барская "Как жили наши предки славяне".

$

0

0

Леони́дПа́влович Зу́сман (3 (16) мая 1906, Гродно — 9 апреля 1984, Москва, РСФСР)


http://www.lechaim.ru/ARHIV/102/aspiz.htm










Художник Леонид Зусман

Весной двадцать седьмого года Леня Зусман, студент ленинградской Академии художеств, перевелся во Вхутеин в мастерскую Штеренберга.

Поначалу держался развязно, танцевал чечетку с пошибом «братишки» с Кронвергского. Все это от смущения. Потом освоился, пригляделся, потом сдружились на всю жизнь.

В дружбе нашей бывали большие перерывы, когда мы не виделись по многу лет, но каждый раз было ощущение, что мы не расставались.

Как-то в начале нашего знакомства Леня пригласил меня и Таню Лебедеву в гости. Жил он тогда на Полянке в старом двухэтажном доме, на первом этаже. Окна в глубоких амбразурах, как в крепости. Совсем неожиданно квартира буржуазная, кухня облицована голландским кафелем, красная мебель и полуслепой ульмский дог, доживающий второй десяток. В книжном шкафу мирискусники с дарственными его отцу надписями. Было уютно и весело, пили еще по-детски чай с пирожными.

Показал нам свои ленинградские работы. Особенно понравился и запомнился мне красивый заснеженный пейзаж, вид из окна Академии на мост Лейтенанта Шмидта.

Вдохновенно читал нам «Возмездие» Блока, взволнованно и убежденно произносил:

Сотри случайные черты —

И ты увидишь: мир прекрасен.

Потом читал еще Ронсара и Вийона.

Мы часто бывали вместе, весной гуляли по старой Москве, Леня хорошо ее знал и любил, и был он в этих прогулках нашим гидом.

В мае двадцать девятого года Таня Лебедева, Леня и я поехали в Ленинград. В Ленинграде Леня чувствовал себя хозяином, а нас своими гостями. Он хорошо знал город, гордился им и своими друзьями, которых тогда у него там было много.

Несколько лет тому назад он поехал после долгого перерыва в Ленинград, где не осталось почти никого из его прежних друзей. Он быстро вернулся, рассказал мне с мрачным юмором о своей встрече с одной своей старой приятельницей. В этой его поездке было что-то очень печальное.

Был он сердечен и честен. Обладал большой долей юмора, часто горького и едкого, которым на людях щеголял. И как человек, и как художник Леня всегда обладал мужеством оставаться самим собой. Никогда не поддавался соблазнам моды, не бежал «впереди прогресса». Не любил самодеятельность, считая, что дилетантизм порождает легкое и неуважительное отношение к искусству, где-то в глубине души сожалел об отсутствии у себя прочных знаний. Не любил авангард, был убежденным реалистом, конечно, таким, как он этот реализм понимал. Стремился придать своим работам драматическую значительность, но часто сбивался на литературщину.

Говорил, что искусство вовсе не подобно «птичьему свисту», отрицал приоритет формы, к которому мы все тогда были склонны. Считал, что искусство может быть корявым, но глубоким и содержательным.

Показывал ему иногда свои работы, некоторое время молчит, потом говорит: «Знаешь, красиво, ничего не скажешь». Затем взволнованно, как мне казалось, с некоторой долей наигрыша: «Знаешь, это не по поводу твоих работ, это вообще мое убеждение — пусть искусство будет корявым, но оно должно волновать сердце, будить наши чувства». Под корявой живописью имел в виду Рембрандта.

Был он раним, легко обижался по причинам часто мне непонятным, не лишен был и зависти, но по Пушкину: которая как родная сестра соревнования, благородного роду.

Верил в моральную ответственность художника, был убежден, что искусство призвано помочь людям достойно прожить жизнь.

Но ему, как и многим из нас, далеко не всегда удавалось верно и точно выразиться. Множество противоречивых влияний, некоторое косноязычие придавали его живописи неясный и незавершенный вид.

Одно время он увлекался тогда довольно распространенной манерой «остранения», где частично поиски характерного заменялись болезненно гротесковой выразительностью. Я помню, какими уродами мы изображали наших подруг.

К этому времени относится его работа над иллюстрациями к «Тилю Уленшпигелю», вышедшему в роскошном по тем временам издании. Работа эта принесла ему много огорчений, его обвинили в формализме, натурализме и прочих грехах. Но все же с этого времени началась его работа над книгой.

До конца своей жизни он разрывался между живописью, в которой видел свое призвание, и книжной иллюстрацией.

В семьдесят восьмом году на Беговой открылась его персональная выставка. Народу было немного. В самой атмосфере выставки было что-то печальное. На выставке тема воспоминаний и прощания с прошлым прозвучала наивно и тоскливо.

«Воспоминания» эти ему не удалось перевести на язык живописной формы. И видишь, как свою тоску об утраченном художник пытается переложить на живопись, которой этот груз не под силу.

И наоборот, мне кажется, что книжная его иллюстрация, которой он отводил скромную роль кормилицы, роль второстепенную, и была его настоящим призванием. В силу стилевых особенностей и условной природы графики ему удалось избежать свойственной его живописи некоторой иллюзорности. В иллюстрациях игрой воображения он создал мир фантастический и реальный, причастный к искусству, к искусству не только книжной графики, но и к искусству в широком смысле слова.

Леня написал литературные портреты своих ушедших друзей-художников. В разное время они были напечатаны в «Панораме искусств» и в ежегоднике «Советская графика». Он верил, что, пока мы их помним, они продолжают жить рядом с нами. Очень интересны его воспоминания о ленинградской Академии художеств первой половины двадцатых годов.

В семьдесят девятом году я приготовил для ежегодника «Панорама искусств» мои воспоминания о годах учения во Вхутеине. Леня, прослышав об этом, позвонил мне по телефону и сказал, что хотел бы познакомиться с рукописью. Он пришел так и таким, как если бы мы расстались с ним накануне.

Потом он заходил ко мне время от времени, хотя был уже тяжело болен. Он читал нам свои воспоминания о войне и о любви, о любви наивные.

Леня дважды ездил по вызову к своим родственникам за границу. Был в Италии и Франции. Но, не дожив и половины срока, соскучившись, возвращался в свое Коломенское. Был всей душой привязан к Москве, к своим друзьям, к своей работе.

Вот уже много лет как он вел очень трудную жизнь: безнадежно и тяжело болела его жена и требовалось от него для этой жизни много мужества и сил, хотя, как сказал как-то с горькой усмешкой Леня, он сам далеко не Мацист.

Его беспокоила мысль, что он уйдет и все то, что он сделал, пропадет как никому не нужный хлам. Оставить работы было некому. Мрачные эти его опасения не подтвердились. Еще при его жизни Государственная картинная галерея отобрала к приобретению целый ряд его работ.

Незадолго до своей смерти Леня собрал и привел в порядок работы Тани Лебедевой, с которой дружил всю жизнь. Он и Юрий Александрович Молок подготовили к печати отрывки ее литературных работ, к которым Леня написал предисловие. Они были напечатаны в «Панораме искусств» вместе с репродукциями ее рисунков и акварелей.

Он не собирался умирать, он обладал в избытке душевной энергией и мужеством на много лет. Когда я прощался с ним, мне показалось, что было в выражении его лица что-то извиняющееся за то, что все это так нехорошо получилось...

http://www.litmir.co/bd/?b=253426

Алфеевский и Маврина. "Парк культуры и отдыха". 1930 год

February 11, 2016, 11:56 pm

≫ Next: Ральф Парве "Матросская шапка"

≪ Previous: Алфеевский о своём друге -- художнике Леониде Зусмане...

$

0

0

здесь

Ральф Парве "Матросская шапка"

February 12, 2016, 2:44 am

≫ Next: Вудвард и Пэн

≪ Previous: Алфеевский и Маврина. "Парк культуры и отдыха". 1930 год

$

0

0

Книга в плохом состоянии, чем-то залита. Показываю как есть)



Эстонское государственное издательство, Таллин 1953 г. Художники Аста Вендер и Олев Соанс.

Вудвард и Пэн

February 13, 2016, 9:31 pm

≫ Next: "Красная Шапочка"Войцеха Кубашты, 1964 г.

≪ Previous: Ральф Парве "Матросская шапка"

$

0

0

Дж.Бэрри
Питер Пэн
Иллюстрации А.Вудвард
Лондон, 1941 год (первое издание - 1907 год)



















































</div>

"Красная Шапочка"Войцеха Кубашты, 1964 г.

February 14, 2016, 6:25 am

≫ Next: Сказочные иллюстрации 1915 года голландского художника Rie Cramer

≪ Previous: Вудвард и Пэн

$

0

0

Название:Красная Шапочка Издательство:Артия Год издания: 1964 Иллюстратор-конструктор:В.Кубашта

Хочу пополнить коллекцию книг Кубашты в сообществе, насколько я поняла, "Красной Шапочки" еще нет.
Было бы здорово, если бы современные издательства, которые так много хорошего сейчас переиздают, обратили свое внимание на работы Кубашты. Очень хочется дожить до переиздания.

Состояние книги, конечно, уже не очень хорошее: некоторые элементы приходится держать двумя руками, чтобы пошевелить, на заглавном фото оторван кончик языка у волка, а на второй иллюстрации весьма симпатичная мама должна появляться в дверном проеме, но целиком уже не появляется((













Текст сказки отдельно:

Сказочные иллюстрации 1915 года голландского художника Rie Cramer

February 14, 2016, 6:48 pm

≫ Next: Диафильм "Зимний костер"на сайте Маршака

≪ Previous: "Красная Шапочка"Войцеха Кубашты, 1964 г.

$

0

0

еще небольшая подборка French fairy tales by Rie Cramer, 1921

Диафильм "Зимний костер"на сайте Маршака

February 14, 2016, 8:45 pm

≫ Next: 185 лет писателю Лескову Николаю Семеновичу.

≪ Previous: Сказочные иллюстрации 1915 года голландского художника Rie Cramer

$

0

0

На сайте Маршака обновление в разделе "Диафильмы": полностью размещен диафильм "Зимний костер"с рисунками А. Брея, 1950 года выпуска.



Cтихотворение "Зимний костер"не самое популярное у Самуила Яковлевича, и в ныне издающихся сборниках его не найдешь - это не "Вот какой Рассеянный", не "Мороженое", и не актуальный во все времена и в каждой семье Угомон. Но тем интереснее перечитать его и просмотреть кадры диафильма, выполненные Андреем Андреевичем Бреем. Диафильм длинный, целых 50 кадров - и поэтому смотреть его можно долго, подмечать разные детали и приметы времени.

Фабула стихотворения очень проста: в зимний погожий денек московские пионеры отправляются за город в поход на лыжах. Путь их начинается на железнодорожном вокзале:

Нам открывается страна
С вокзального порога.
Отворишь дверь - и вот она,
Железная дорога!



Они катаются на коньках, лыжах, разводят костер и поют песни с новыми друзьями - пионерами из колхоза



Потом москвичи знакомятся с колхозной жизнью:



И уезжают домой.

* * *

Стихотворение простое и в то же время многогранное. Стоит обратить внимание на смену размера в зависимости от настроения, эмоциональной окраски строк.

Вот бодрое

Мы выходим на перрон,
На снежок хрустящий.
Мы находим свой вагон
Новенький, блестящий.

Лиричное

Вот уж хлопья с неба падают
Пеленой сквозной
И мелькая, сердце радуют
Чистой белизной.

Сыплет, сыплет снег охапками
На поля зима.
До бровей накрылись шапками
За окном дома.

Повествовательное

Железной дверкою звеня,
В углу топилась печка.
И все ребята у огня
Нашли себе местечко.

* * *

Несмотря на то, что на первый взгляд железная дорога второстепенна в этом произведении и не играет какой-либо значимой роли в повествовании, ей уделено более четверти объема текста стихотворения!

Железная дорога в творчестве Маршака - это одна из любимых его тем, и берет она свое начало в детстве Самуила Яковлевича. Маленький Сема часто ездил на поезде:

"...О собственных поездках в детстве Маршак рассказывает во многих своих стихотворениях, в том числе ненапечатанных:

"Мне пошло седьмое лето,
На год старше стал мой брат,
И по четверти билета
Мать купила для ребят.

Хоть билет у нас короче,
Дети заняли скамью,
А большие дремлют ночью,
Примостившись на краю.

...Раскрываясь, точно складень,
Предо мной встает страна.
Сколько лиц я вижу за день
В раме узкого окна!"

О тех же поездках рассказывается в его прозаических набросках конца двадцатых годов:

"Жесткая скамья вагона, еще пахнущая краской, - вместо кровати. Крутые яйца на завтрак и на обед. Впрочем, какой тут завтрак или обед, - мы едим каждый час, едим от нечего делать или оттого, что едят другие. Соседи-пассажиры становятся нам дядями и тетями, они угощают нас чаем со своими домашними, из разных городов и деревень, пирогами, освобождают нам места у окна и держат нас за пояс или за локти, чтобы мы не свалились от толчков. Они же убаюкивают нас тихим, мерным под тарахтение колес разговором, когда за окнами уже ничего не видно, кроме искр от паровоза. Если бы не пронзительный гудок, напоминающий о том, что нас везет огненная машина, можно было бы забыть, что мы в поезде. К стуку и качанию скоро привыкаешь. Поезд внутри совсем не такой, как снаружи, когда видишь его со всеми шатунами и колесами и с множеством лиц в окнах. Каждый раз, готовясь к поездке, ждешь, что поедешь на настоящем поезде с огнем, дымом и страшной скоростью, и каждый раз обманываешься, когда оказывается, что все люди в вагоне тебе знакомы, скорости ты не чувствуешь и поезд пахнет не углем и смазкой, как снаружи, а колбасой и крутыми яйцами. Только паровоз страшно гудит и несет свой гудок стремительно вперед да снизу что-то тяжко ударяет в железный вагонный пол.

Отец снова везет нас куда-то на жительство и, как свойственно ему, обещает нам чудеса. <...>

Толчок, еще толчок, вперед, назад, вбок. Груда жестяных чайников и кружек летит со столика. Мать вскакивает и хватает меня на руки. Ей мерещится крушение. Крушения чуть ли не каждый день случаются на железной дороге в это время - тридцать лет тому назад.
Мать с укором смотрит на отца. Куда везет он ее с ребятами? Дети должны расти на одном месте, как деревья и трава, а он таскает их по всему свету..." (И. Маршак "От детства к детям")

Тема железной дороги присутствует во многих стихотворениях Маршака: это и "Школа на колесах", и "Веселое путешествие от А до Я", и "В поезде", и "Вспоминаю этот вечер давний...":

"...В темноте укачивая брата,
Что-то тихо напевает мать.
А отец отправился куда-то
Заработков пó свету искать.

Мы его недавно провожали.
Клокотал огромный паровоз.
В эти годы на любом вокзале
Люди много проливали слез.

Лишь недавно вытянулись в струнку
Полосы стальные вдоль пути.
Да не все поверили в чугунку -
Долго ль с рельсов поезду сойти!

Поезда мы видели не часто, -
Далеко от города вокзал, -
И, как чудо, паровоз глазастый,
Каждый раз пред нами вырастал.

Каждому родного человека
Было страшно отпускать в вагон.
Может, он воротится калекой
Или вовсе не вернется он!.."

Но беспечные мальчишки в поезде едут кататься на лыжах, и они совсем не боятся железной дороги - кстати, как не боялся ее и маленький Сема Маршак (а если и боялся, как сказано в стихотворении выше, то интерес и любознательность пересиливали страх: ведь в поезде столько интересного вокруг!).

В поезде ребята устраиваются с комфортом, и каждый спешит занять место у окошка:



А почему? Потому что много лет назад Самуил Яковлевич, тогда Сема, тоже любил сидеть у окошка (стихотворение "В поезде"):

Очень весело в дороге
Пассажиру лет семи.
Я знакомлюсь без тревоги
С неизвестными людьми.

Все мне радостно и ново -
Горько пахнущая гарь,
Долгий гул гудка ночного
И обходчика фонарь.

В край далекий, незнакомый
Едет вся моя семья.
Третьи сутки вместо дома
У нее одна скамья.

Тесновато нам немножко
Это новое жилье,
Но открытое окошко
Перед столиком - мое!

Предо мной в оконной раме
Ближний лес назад идет.
А далекий - вместе с нами
Пробирается вперед.

Словно детские игрушки,
Промелькнули на лету
Деревянные избушки,
Конь с телегой на мосту.

Вот и домик станционный.
Сеть густая проводов
И бессчетные вагоны
Мимолетных поездов.

В поздний час я засыпаю,
И, баюкая меня,
Мчится поезд, рассыпая
Искры красного огня.

Я прислушиваюсь к свисту,
К пенью гулкому колес.
Благодарный машинисту,
Что ведет наш паровоз.

Лет с тех пор прошло немножко...
Становлюсь я староват
И местечко у окошка
Оставляю для ребят.

---

185 лет писателю Лескову Николаю Семеновичу.

February 16, 2016, 1:16 am

≫ Next: Софья Федорченко "Звери хищные, шкуры пышные"

≪ Previous: Диафильм "Зимний костер"на сайте Маршака

$

0

0

Одна из самых великих и известных его книг в отличном исполнении --
Книжку эту - делали старались! В ранних изданиях печать такая удивительная, что похожа на литографскую.


Посмотреть на Яндекс.Фотках

В издании 1955г. - есть и цветные и тоновые картинки, а 1961г. - вся цветная.  ( на яфе там ещё  больше картинка)


М. Художественная литература. 1955.                       М. Художественная литература. 1961.
С. 96. Т. 30 000. Ф. С5. Переплет. Суперобложка.     С. 112. Т. 30 000. Ф. С5. Переплет. Суперобложка.

В Москве в Литературном музее я видел акварельный оригинал и на телефон снял  :)))

Это вот картинка в книге --


                                                                                                                      -- а это нарисованная...

И тут вот очень хорошо и о книге, о дальнейших изданиях,  и о самом Левше ещё --


Оригинал взят у gudrun1983Н. С. Лесков "Левша. Сказ о тульском косом левше и о стальной блохе"

Издательство  "Художественная литература", М. 1969 г. Художник Н. В. Кузьмин.




















28 мая 2009 года возле машиностроительного завода в Туле состоялась церемония торжественного открытия памятника символу мастерства туляков. Ранее памятник находился на территории завода. Сейчас его передали в дар городу. Левшу изготовили на литейном производстве "Туламашзавода".  Автор скульптуры Бронислав Кривохин.


«Я не могу сказать, где именно родилась первая заводка баснословия о стальной блохе, то есть завелась ли она в Туле, на Ижме или в Сестрорецке, но, очевидно, она пошла из одного из этих мест. Во всяком случае сказ о стальной блохе есть специально оружейничья легенда, и она выражает собою гордость русских мастеров ружейного дела. В ней изображается борьба наших мастеров с английскими мастерами, из которой наши вышли победоносно и англичан совершенно посрамили и унизили. Здесь же выясняется некоторая секретная причина военных неудач в Крыму. Я записал эту легенду в Сестрорецке по тамошнему сказу от старого оружейника, тульского выходца, переселившегося на Сестру-реку в царствование императора Александра Первого. Рассказчик два года тому назад был еще в добрых силах и в свежей памяти; он охотно вспоминал старину, очень чествовал государя Николая Павловича, жил «по старой вере», читал божественные книги и разводил канареек. Люди к нему относились с почтением.»

С таким предисловием в 1881 году в журнале «Русь» впервые вышел «Сказ о Тульском косом Левше и о стальной блохе (Цеховая легенда)», написанный Николаем Лесковым, получившим впоследствии широкую известность как повесть «Левша». И, несмотря на то, что автор произведения не раз подчеркивал, что Левша – это собирательный образ, не имеющий реального прототипа, большинство историков уверены в том, что прототип у Левши всё же был, и им являлся выдающийся машиностроитель, работавший на Тульском оружейном заводе - Алексей Михайлович Сурнин. «Сказ» пропитан местной топонимикой (в нем, например, упоминается Московская и Киевская заставы, оружейная слобода в Заречье и т.д.) и реалиями жизни тульских мастеровых конца XVIII – начала XIX столетий.
Так, тульский исследователь и краевед В. Н. Ашурков, сам выросший в семье оружейника, склонен считать, что в основе рассказа «Левша» лежит реальный случай. В 1785 году по приказу князя Г. Потемкина в Англию были командированы два тульских мастера – Алексей Сурнин и Яков Леонтьев. Цель этой поездки была – обучить рабочих мастерству изготовления художественных изделий из металла. Однако наш посол в Англии С. Р. Воронцов решил, что русские мастера должны овладеть опытом производства английского оружия. Через 7 лет Сурнин вернулся в Тулу, а Леонтьев остался в Англии. Воронцов был доволен достижениями Алексея Сурнина и отправил письмо в Петербург Потемкину с просьбой использовать знания мастера. Неудивительно, что Екатерина II, уважавшая мнение своего посла, специальным решением назначила Сурнина «мастером оружейного дела и надзирателем всего того, что касалось оружия». Жалованье ему «положили» – 500 рублей в год. Теперь мастер отвечал не только за производство, но и за качество оружия. Он единственный на заводе имел «собственное клеймо». По мнению историка В. Ашуркова, до наших дней дошел документ, который свидетельствует о том, что тульские умельцы добились того, что «все части одного ружья ко всем прочим употреблены быть могли». Так, способ взаимозаменяемости деталей оружия был изобретен еще Сурниным и его помощниками. Рвение к службе Сурнина не раз было отмечено царским правительством. О личной жизни мастера известно совсем немного. Жил он скромно, был женат, имел трех дочерей и трех сыновей. Сурнин ушел из жизни в возрасте 44 лет, в 1811 году, после тяжелой болезни. Однако, по словам академика И. Х. Гамеля, который всю жизнь занимался изучением новых изобретений, «труд мастера по единообразию деталей» способствовал победам нашей армии в войне 1812 года с французами. Затем имя Сурнина выпало из людской памяти.


Могила Сурнина долгое время была забыта. В 90-х годах прошлого века ее разыскала на старинном городском кладбище группа краеведов-энтузиастов, стоявших у истоков созданного вскоре городского музея «Тульский некрополь». В настоящее время у могилы прототипа литературного Левши - оружейника Алексея Сурнина -   установлена  мемориальная плита.

Нынешние умельцы возродили многие народные традиции и самые невероятные легенды воплотили в реальность. Не так давно, в Санкт-Петербурге Международная гильдия Мастеров открыла первый в нашей стране музей микроминиатюры «Русский Левша». Чтобы рассмотреть работы знаменитых мастеров-умельцев, посетителям приходится пользоваться увеличительными устройствами, которые вмонтированы в выставочное оформление каждого экспоната.



Кузнечик со скрипкой. Автор - художник и архитектор Анатолий Коненко из Омска. Длина скрипки – 12 миллиметров. Все детали  настоящие.

Софья Федорченко "Звери хищные, шкуры пышные"

February 17, 2016, 7:56 pm

≫ Next: Журнал "Мирок" февраль 1917 года

≪ Previous: 185 лет писателю Лескову Николаю Семеновичу.

$

0

0

звери хищные

Журнал "Мирок" февраль 1917 года

February 22, 2016, 7:28 am

≫ Next: С праздником, дорогие мужчины!

≪ Previous: Софья Федорченко "Звери хищные, шкуры пышные"

$

0

0

Оригинал взят у sunchikiв Журнал "Мирок" февраль 1917 года

Что-то я не поняла обложку:)



Про лису продолжение на третьей странице обложки.




































































Самой интересной в этом журнале для меня показалась статья Л. Лидановой "Как дети работали для раненых", всё-таки сказки, стихи это есть и сейчас, а вот рассказ про реальную тогдашнюю жизнь читать очень интересно. В интернете есть информация, что Лидия Лиданова умерла в том же 1916 году о котором идёт речь в статье.
И новое для себя слово узнала:) ПРАСОЛ, оказывается, - Оптовый скупщик скота и разных припасов (обычно мяса, рыбы) для перепродажи

С праздником, дорогие мужчины!

February 23, 2016, 1:04 am

≫ Next: И это все о нем.

≪ Previous: Журнал "Мирок" февраль 1917 года

$

0

0

И в подарок книга С.Баруздина из коллекции geki4uk . Все ее герои - мальчики и мужчины.
Стихотворение "Черное море" и "Сказку о трамвае" мы уже читали с иллюстрациями П.Саркисяна и Ф.Лемкуля. Теперь можно сравнить с рисунками С.Забалуева.

И это все о нем.

February 23, 2016, 9:34 pm

≫ Next: В.Кукинова "Почему уменьшаются вещи" (1964)

≪ Previous: С праздником, дорогие мужчины!

$

0

0

Оригинал взят у baxmyp_kaв И это все о нем.

О так любимом нами издательстве "Детский мир", существовавшим в период с 1957 по 1963 год. Ударение в заглавии материала ставить на слово "всё" ).

В основу сегодняшнего рассказа легли воспоминания Тамары Громовой, работавшей с ДМ в качестве автора в начале 60-х. Тамара Владимировна оставила решение обнародовать или нет информацию о разгроме издательства за мной. Я же не увидел в этой истории  ничего из ряда вон выходящего. Дело, как говорится, житейское.
Но вначале небольшое вступление о том, как Тамара оказалась автором, у которого в издательстве вышло целых три книжки:

"Я -питерская.Там родилась,там закончила университет отд.журналистики.В 1954 году его закончила.И как положено комсомолке-энтузиастке,вместе с шестерыми однокурсниками отправилась поднимать целину в Барнаул.Об,ездила весь Алтай,полюбила его на всю жизнь.Но сдуру вышла замуж за москвича,автора песни "Едем,мы друзья в дальние края..." Эдмунде Иодковского. Кстати,однажды вернувшись домой застала его поющим сию песню вместе с магнитофоном. Этот эпизод и подвигнул меня написать "Задранный нос".
В ДМ меня привел Генрих Сапгир, с которым я познакомилась на какой-то поэтической тусовке.Он,мне кажется, и рассказал об идее издание серии книжек малышек. Издательство возникло в годы оттепели, и было интересно прежде всего своими руководителями. Главным редактором был Юрий Павлович Тимофеев, а главным художником - Иван Бруни. И у них была мечта как бы возродить маршаковский Детгиз, который в свое время открыл многих писателей, таких, как Житков, Шварц, Хармс и т.д. Они привлекали к работе молодых поэтов, писателей, художников. Именно они открыли Цыферова, Сапгира, Холина и других, взрослые произведения которых не печатали. "



(Любительский снимок, предоставленный Т. Громовой. Публикуется впервые. Слева-направо: Игорь Холин, его жена, И. Бруни, его жена, француженка русского происхождения, Прокофьев, сын композитора, Т. Громова, Оскар Рабин, две неизвестные женщины и мужчина).


(Тамара Громова с девятимесячной дочкой)

Т.В.: "Об атмосфере в издательстве расскажу один эпизод, который хорошо помню. Назым Хикмет издавал какие-то детские стихи в ДМ, и был приглашен в издательство после его возвращения с Кубы сразу после победы Кастро. Народу пришло много. И вот, Хикмет красивый, загорелый, вдохновенный, по приглашению Тимофеева водружается на стол и начинает рассказывать. Я помню повторяющуюся фразу: - Вот как было у вас сначала, как было у вас". Потом на стол водружается Тимофеев и вдохновенно приветствует Хикмета. Вино льется рекой, всех охватывает какой-то немотивированный энтузиазм! Всем весело. И душевно. При этом никто не напивается.
Конечно, редакторский корпус глухо противостоял начальству.Праздник жизни, который устроили Тимофеев и Бруни, их мало касался. Сужу по своей редакторше,которая прицеплялась к каждому слову и говорила-я тоже так писать могу! Я как-то не умела противостоять хамству. Выручал Елисеев. Но,может, мне просто с редакторшей не повезло".

Очевидно, речь идет о редакторе третьей, последней книжки Гросовой "Задранный нос" Р. Кордун, поскольку именно для неё рисовал иллюстрации Елисеев в паре со Скобелевым.



Немного отклонюсь от темы. Поскольку у мужа Т. В. Гровомой Э. Иодковского тоже вышла "малышка" в ДМ, имеющая второе название "Путевой дневник Илюши Громова", возникло предположение, что прообразом главного путешественника стал один из трех младших братьев жены. Тамара Владимировна не подтвердила, но и не исключила этого. Прошло очень много лет с той поры.





Но вернемся к кульминационному моменту в жизни "Детского мира" - его закрытию. На эту тему было опубликовано достаточно много информации. Напомню основные вехи.
"ДМ" организовывается в 1957 году на базе московского "Росгизместпрома". Именно поэтому продолжает издавать картонные книжки-ширмочки, ставшие визитными карточками своего предшественника. Главный редактор и художественный редактор начинают привлекать к сотрудничеству молодых авторов и художников, творчество которых настолько выходило за рамки мэйнстрима, привычных канонов, что навлекло на молодое издательство гнев со стороны партийных чиновников с одной стороны, и профессионального сообщества с другой.
Об этом в жж публиковал материалы blagoroden_don
Художники - пачкуны из "Детского мира". Часть 1.
Художники - пачкуны из "Детского мира". Часть 2.
Художники - пачкуны из "Детского мира". Часть 3.
Художники - пачкуны из "Детского мира". Часть 4.
Художники - пачкуны из "Детского мира". Часть 5.


Очевидно, претензий чисто стилистических для закрытия издательства оказалось недостаточно. Помните, что воскликнул Бендер у полотна "Сеятель"?
- "Художника обидеть может каждый! Да, я так вижу мир, давайте спорить!"
Поэтому был использован давно проверенный способ.

Как это было.

Юрий Тимофеев и Иван Бруни являлись объектами постоянного внимания со стороны прекрасного пола, и сами, чего уж там говорить, частенько бывали пленниками своих страстей. УБруни была мастерская. Их романы протекали перед глазами редакционного состава, который, как мы помним, представлял собой реакционерский корпус внутри ДМ. Бурные романы, конечно, вызывали здоровую зависть и желание поделиться своими наблюдениями с партийным начальством. Так же вызывали они "законное"
возмущение у соседей Бруни по мастерской, которых раздражал шум. В общем, обычная бытовуха. Жалобы оказались как нельзя кстати. Драматическая развязка не заставила себя долго ждать.
В один из вечеров,когда Юрий Павлович уединился в мастерской с дамой, соседи вызвали милицию. У дамы был муж. Тимофеев тоже был женат. Жена - Вероника Тушнова. Юрий Павлович позвонил Тушновой. Таприехала. Красивая женщина, известная поэтесса, она заявила милиции, что ее отношения с мужем касаются только их двоих, и действие
милиции незаконно. Нагнала на милицию страха. Но, очевидно, данного инцедента было достаточно. В конечном итоге и Тимофеев и Бруни были уволены. Издательство реорганизовано, ему было дано новое название "Малыш".
Т.В.: "Я ко времени их изгнания отошла от издательства, устроилась на работу, рассталась с мечтой о писательстве. Но, конечно, знала,что в  издательстве "перепрофелировали" состав авторов, со многими из которых ранее я поддерживала дружеские отношения. Через несколько лет я встретила Юрия Павловича на улице Горького. Я ему обрадовалась, стала расспрашивать о его жизни. К моему смущению, он сказал:
- "Я лежал в сумашедшем доме. Знаете,Тамара, какая там замечательная публика! Какие интеллектуалы! Очень рекомендую".
Видно было, что он очень болен."

В конце очень интересного материала Об издательстве "Детский мир" и его главном редактореопубликовано стихотворение Елены Аксельрод о Ю.П. Тимофееве. По словам Тамары Владимировны Громовой, оно очень хорошо передает впечатление о Юрии Павловиче. Позволю себе ещё раз его воспроизвести:

СИДЕЛ ЧЕЛОВЕК НА ДОРОГЕ

Ю.П Тимофееву

Сидел человек на дороге,
Сидел на большой дороге,
Сидел на проезжей дороге
И говорил, говорил…

Шли по дороге женщины,
И говорил он женщинам:
«Как хороши вы, женщины,
Женщины, вы прекрасны!»

Нравилось это женщинам,
И улыбались женщины,
И уходили женщины,
В себя ненадолго поверив.

Шли по дороге мужчины,
Он говорил мужчинам:
«Как вы сильны, мужчины,
Горы вам воротить!»

Нравилось это мужчинам,
И улыбались мужчины,
И уходили мужчины
Твердым решительным шагом.

Мужчины встречали женщин,
И обнимали женщин,
И целовали женщин,
И вместе смеялись над ним:

Сидит, чудак, на дороге,
Сидит на большой дороге,
Сидит на проезжей дороге
И говорит, говорит…»

В.Кукинова "Почему уменьшаются вещи" (1964)

February 25, 2016, 8:47 pm

≫ Next: За нашу Советскую Родину!

≪ Previous: И это все о нем.

$

0

0

Еще одно любопытное издание ,любезно предоставленное Алексеем Леонидовичем.
Художник Б.Корнеев,формат 60х92/8,тираж 200000 экземпляров,издательство "Малыш"

За нашу Советскую Родину!

February 26, 2016, 4:57 am

≫ Next: Прокофьев А. "Днем весенним" (1956)

≪ Previous: В.Кукинова "Почему уменьшаются вещи" (1964)

$

0

0

Оригинал взят у sergej_manitв За нашу Советскую Родину!

Константин Константинович Арцеулов
(1891-1980)

                                                                              
    
Судьба его удивительна — Русский лётчик-ас, художник-иллюстратор. Внук Ивана Айвазовского!
Учился в Морском кадетском корпусе (1906—1908), затем работал на авиационном заводе С. Щетинина в Петербурге,
одновременно учился в лётной школе и занимался планеризмом.
   На планёрах собственной конструкции поднимался в воздух. В 1911 получил диплом пилота-авиатора.
Герой 1-й мировой войны, участник Брусиловского прорыва. В 1915 году сдал экзамен на военного лётчика. Затем служил в 18-м корпусном
авиационном отряде, совершил около 200 разведывательных полётов. С 1916 лётчик 8-го истребительного авиационного отряда,
успешно провёл 18 воздушных боёв. В том же году был назначен начальником отделения по подготовке лётчиков-истребителей в Севастопольской школе авиации...

Здесь осенью 1916 Арцеулов впервые в истории русской авиации намеренно ввёл самолёт в штопор и вывел его из штопора.
Эта фигура высшего пилотажа была включена в курс обучения лётчиков-истребителей...

Константин Арцеулов родился 17 Мая 1891 года в Ялте, в семье потомственного моряка. Он приходился внуком по матери знаменитому художнику - маринисту И. А. Айвазовскому и с самого детства разрывался между тягой к морю, тягой к небу и тягой к живописи.

В 1905 году Арцеулов, как потомственный моряк, поступил в Морской кадетский корпус, но по состоянию здоровья был отчислен и в 1908 году вернулся домой. Решив пойти по стопам деда, Константин пытался поступить в Академию художеств в Санкт - Петербурге, но, увлекшись авиацией, устроился на авиационный завод Щетинина - простым рабочим в сборочный цех.

Позже при заводе открылась школа пилотов и Арцеулов записался в неё. Летали в Гатчине. Самостоятельно Константин вылетел после... единственного проверочного полёта. 7 Сентября 1911 года окончил авиационную школу Первого Всероссийского товарищества воздухоплавания "Гамаюн" ( пилотский диплом № 45 ). Затем работал лётчиком - инструктором.

В 1912 году Арцеулова призвали в армию для прохождения военного ценза в Крымский конный полк. Воевать Константин начал в кавалерии, заслужив за неполных 8 месяцев пребывания на фронте 3 награды.

Несмотря на нехватку в армии лётчиков ( к началу Первой Мировой войны в авиационных частях России насчитывалось лишь 200 пилотов; недокомплект составлял 90 человек ), ему лишь в начале 1915 года удалось перевестись в авиацию. 4 Августа 1915 года, сдав в Севастопольской авиашколе экзамен на военного лётчика, прапорщик 12-го Белгородского уланского полка Арцеулов был зачислен в ряды 18-го корпусного авиаотряда. Воевал он довольно успешно. Летая на "Фармане", выполнял задания по разведке и корректировке артиллерийской стрельбы.

Во время одного из вылетов  ( а летал Арцеулов больше всех, по несколько вылетов в день, пока в это не вмешалось высшее командование ), он встретил в воздухе возле аэродрома германский "Альбатрос С.III". Завязался бой и Арцеулов этот "Альбатрос" подбил. Самолёт немного пострадал при падении, но лётчик остался жив и его удалось "откачать" в госпитале.

Самолёт привезли на аэродром и наши "русские кулибины" - механики и мотористы быстро его отремонтировали и он стал вполне пригодным для полётов. Перебрали мотор, поставили новый винт, залатали крылья. Даже внесли некоторые усовершенствования в саму конструкцию: маслорадиатор с верхнего крыла переместили на борт фюзеляжа. Выхлопной патрубок, торчащий спереди и сильно коптящий, убрали под двигатель, что было технически более верно и даже улучшало аэродинамику самолёта.

На этом трофейном "Альбатросе" Константин Арцеулов совершал смелые полёты на разведку в расположение противника и привозил ценные данные перед готовящемся наступлением нашей армии. Любопытно, что немцы какое - то время принимали его за своего, зато при возвращении, при перелёте линии фронта частенько свои открывали беглый огонь.

С начала 1916 года на Русско - Германском фронте началась тщательная подготовка к весеннему наступлению русской армии, которое вошло в историю Первой Мировой войны под названием - "Брусиловский прорыв". В этом авиации суждено было впервые в истории сыграть важную роль: обеспечить разведанными Генеральный штаб. К. К. Арцеулову особенно запомнились полёты в районе узловой станции Езерна, где германское командование начало крупное сосредоточение своих войск.

Впоследствии он вспоминал: "Наш штаб армии был особенно заинтересован в том, что происходило на станции Езерна, защищённой исключительно сильным зенитным огнем. Многократные попытки пробиться к станции оканчивались неудачно. Русская авиация несла большие потери в людях и самолётах при разведывательных полётах".

Арцеулов решил прорваться к злополучной станции и сфотографировать её, используя для этого свой трофейный "Альбатрос". Он собственноручно установил и тщательно отрегулировал катушечный фотоаппарат, позволявший производить до 50 снимков ( конструкции русского офицера Потте ) и с добровольцем - наблюдателем И. В. Васильевым, отправился на разведку Езерной. За выполнение важного задания штаба армии по успешной воздушной разведке Езерной экипаж был представлен к боевым наградам.

В начале Июня 1916 года совместно с Е. Н. Крутенем провёл на московском заводе "Дукс" испытания отечественного истребителя "Моска". К тому времени,к 3-м наградам, которые он заслужил в кавалерии, добавилось "аннинское" оружие "За храбрость" и орден Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом.

В начале Августа его перевели в 8-й авиационный отряд истребителей,базировавшийся в Белоруссии, под Луцком. Там его самолётом был "Ньюпор-11" с оригинальной установкой конструкции В. В. Иордана ( фото справа ) под пулемёт "Льюис" с магазином на 47 патронов.

Своеобразие его заключалось в том, что лёгкий пулемёт был установлен довольно высоко над центропланом, параллельно оси двигателя, для стрельбы вне диска винта. Пулемёт мог откидываться почти в вертикальное положение и им можно было пользоваться как шкворневым для ведения огня снизу вверх. Получалась своеобразная пулемётная установка, в которой была осуществлена комбинация неподвижного пулемёта с подвижным. Константин Арцеулов с успехом применял её в воздушных боях, 18 раз выходя победителем в схватках с противником.

Он воевал дерзко, самоотверженно. Находясь в действующей армии немногим более года, совершил свыше 210 боевых вылетов, провёл десятки воздушных схваток. За мужество и отвагу Арцеулов был удостоен 5-ти воинских орденов. Его имя стоит в одном ряду с именами выдающихся российских лётчиков - асов Первой Мировой войны, таких как А. Казаков, Е. Крутень, В. Ткачёв... [ Некоторые источники, в том числе и Советская Военная Энциклопедия, указывают на 18 воздушных побед. У Арцеулова было 18 удачно проведённых боёв, в результате которых противник выдворялся за линию фронта, но ни одной формально подтверждённой победы не имелось ].

Фронту нужны были лётчики - истребители. Их не хватало. Осенью 1916 года Управление Воздушным Флотом назначило Арцеулова обучающим офицером класса истребителей в Качинскую школу. Вскоре он стал начальником истребительного отделения. В то время считалось, что сорвавшийся в штопор самолёт не имеет выхода из него. Число катастроф от срыва в штопор особенно возросло во время войны, когда условия боевых полётов потребовали от лётчиков выполнения резких эволюций при встрече с противником. Идея выхода из штопора родилась у Арцеулова ещё на фронте.

Путём чисто теоретических исследований он пришёл к выволу, что при попадании машины в штопор нужно отдавать ручку управления от себя, а нажатием на педаль отклонять руль направления в сторону, обратную штопору  ( обычно, лётчики попавшие в штопор, старались приподнять опущенный вращающейся нос самолёта и тянули ручку управления на себя, чем ещё более усугубляли ситуацию ). Откомандирование на Качу ускорило осуществление замысла проверить теоретические расчёты на практике.

...Это событие произошло в 11 часов утра 24 Сентября 1916 года. Самолёт "Ньюпор-21" ( заводской № 1710 ) оторвался от земли и набрал высоту 2000 метров. Машина, управляемая Арцеуловым, послушно вошла в штопор после сваливания на крыло и, выполнив три витка, по воле лётчика перешла в крутое пикирование. В том же полёте Арцеулов повторил штопор, сделав уже 5 витков.

Через несколько дней уже все инструкторы школы, изучив опыт Арцеулова, намеренно вводили и выводили самолёты из штопора, а в Октябре штопор был введён в программу обучения истребительного отделения Качинской школы. Так грозный штопор был побеждён и стал фигурой высшего пилотажа.

Вскоре русские военные лётчики - ученики Арцеулова - стали применять "штопор" и в воздушных боях. Попав под огонь зенитных орудий неприятеля, они преднамеренно вводили машину в "штопор". Обманутый противник, думая, что самолёт сбит, прекращал стрельбу. Тогда отважные авиаторы выводили машину из "штопора" и на бреющем полёте уходили из зоны обстрела. Трудно даже представить, сколько жизней лётчиков спас своими рискованными полётами Константин Арцеулов.

После Октябрьской революции Арцеулов продолжал готовить кадры военных лётчиков ( одним из его учеников был Валерий Чкалов ), испытывал самолёты  ( например, в 1923 году, первый советский истребитель - моноплан ИЛ-400 конструкции Н. Н. Поликарпова ), работал в гражданской авиации, был одним из организаторов советского планеризма.

В 1923 году он поднял в воздух первый планер собственной конструкции  ( всего Арцеулов создал 5 планёров ). На 1-х Всесоюзных планерных испытаниях 1923 года планер А-5 был удостоин главного приза, а лётчик Л. А. Юнгмейстер установил на нём рекорд продолжительности полёта - 1 час 2 минуты 30 секунд.

В 1927 году К. К. Арцеулов переходит в Гражданскую авиацию, называемую "Добролёт", для выполнения очень сложных аэрофотосъемок на огромной территории нашей страны. С 1927 по 1933 годы он ежегодно улетал на своём изрядно потрёпанном самолёте типа "Юнкерс-21" в далекие экспедиции в Пермь, где провёл аэрофотосъемку для составления более точных карт Предуралья, а также в Западную Сибирь, Удмуртию. Проводил съёмку в Курганской и Омской областях. Затем съёмку в районе пролегания будущей трассы Турксиба, в Вахшской долине.

Позднее он ведёт разведку ледовой обстановки в северной части Азовского моря и принимает участие в операции по спасению рыбаков с оторвавшейся льдины. Он весь был охвачен радостью лётного труда в ту пору человеческой жизни, которую называют лучшей. Лётчик высочайшего класса, летающий на самолётах 50 различных типов и имеющий свыше 6000 часов налёта, он был полон сил и планов и неожиданно в какое - то одночасье всё рухнуло...

В 1933 году Константин Константинович был необоснованно репрессирован. В 1937 году он был полностью реабилитирован и освобождён. С того времени К. К. Арцеулов, внук всемирно известного художника И. К. Айвазовского, сам стал профессиональным художником. Много и успешно иллюстрировал книги по истории авиации, писал мемуары. Член Союза художников СССР. Умер 18 Марта 1980 года в Москве.

http://airaces.narod.ru/ww1/arseulov.htm

тут ещё читать--
http://grafskaya.com/?p=5017

http://www.peoples.ru/military/aviation/constantin_arzeulov/

http://rufact.org/wiki/%D0%90%D1%80%D1%86%D0%B5%D1%83%D0%BB%D0%BE%D0%B2%20%D0%9A%D0%BE%D0%BD%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BD%D1%82%D0%B8%D0%BD%20%D0%9A%D0%BE%D0%BD%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BD%D1%82%D0%B8%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87

http://kimmeria.com/kimmeria/feodosiya/museum_gallery_artceulov.htm




Выдающиеся жители старой Гатчины
http://kraeved-gatchina.de/ocherki/vydayushchiesya-zhiteli/arceulov/



                                                                            


                                   О работе в книге

Еще в 1913 г. двадцатидвухлетний художник Арцеулов показал себя не только великолепным художником-илюстратором, но и тонким знатоком крымской природы,
быта и нравов народов, населяющих полуостров. Круг его творческих интересов охватывал многое: морская тематика, авиация, фантастика.
Первым значительным достижением в области книжной графики было иллюстрирование в 1914 году сборника "Легенды Крыма" Н. Маркса.


Ему принадлежит первый рисунок, посвященный полету А. Гагарина в космос в газете "Правда" 13 апреля 1961 года. Картины и рисунки Арцеулова экспонируются
и хранятся в фондах Феодосийской картинной галереи, государственного Военно-морского музея Санкт-Петербурга и Крымского армянского общества
расположены на стендах Дома авиации в Москве. На его счету более сорока различных иллюстрированных изданий.

Активно сотрудничая с "Детгизом" в 50-х гг., с его иллюстрациями и художественным оформлением вышли более 50 книг, в том числе "Синопский бой" С. Сергеева-Ценского,
"Путешествия" Н. Пржевальского, "Слово о двадцати восьми" Н. Тихонова, "Служу родине" И. Кожедуба, "Полярный летчик" М. В. Водопьянова, "Рассказы о жизни"
и "Рассказы авиаконструктора" А. Яковлева и др.

К. К. Арцеулов работал в журнале "Техника - молодежи" в издательствах "Детская литература", " Молодая гвардия" и др. Он член Московского Союза художников,
Союза журналистов СССР.

                                            

многие работы его вы хорошо знаете, а посмотреть можно здесь --











                                                    Ну и бонус! ;)

-- Он, собственно вверху поста вывешен, а тут пояснение )) --


Картинка эта мне давно попалась, но не знал кто художник - в 40е годы это часто не писали...

И вот в одном из Круглых годов удалось и найти, только там картинка эта - черно-белая к сожалению.

---

Прокофьев А. "Днем весенним" (1956)

March 1, 2016, 2:29 am

≫ Next: Вера Чаплина "Мои воспитанники" (1937 г.)

≪ Previous: За нашу Советскую Родину!

$

0

0

А ведь весна! И в первый весенний денек - книга из коллекции geki4uk.
Можно было показать как загадку - кто узнает руку художника? Но сама не узнаю, поэтому не будем делать секрета - иллюстрации в книге Л.Подлясской.

Вера Чаплина "Мои воспитанники" (1937 г.)

March 5, 2016, 6:44 am

≫ Next: Елена Благинина "Бабушка - забота".

≪ Previous: Прокофьев А. "Днем весенним" (1956)

$

0

0

Мой родной город готовится к важному событию - осенью 2016 года одной из омских библиотек будет присвоено имя Веры Васильевны Чаплиной. В России появится первая библиотека имени писательницы, и не устаю удивляться, почему такое событие не случилось раньше, еще в 70-80-х годах? Почему обделен нашим вниманием столь прекрасный автор?
В Омск уже поступают подарки от внучки В. Чаплиной, Марины Юрьевны Агафоновой, ее отношение к памяти Веры Васильевны - редкий пример преданности и любви.  О некоторых дарах рассказано в блоге "Архив Веры Чаплиной": http://vchaplina-arhiv.livejournal.com/61888.htmlНо поскольку каждый день приходится соприкасаться с этими замечательными материалами, постараюсь показывать их и читателям сообщества.
Вот один из будущих экспонатов библиотечной экспозиции - "Мои воспитанники" 1937 года:



В сборник входит  первое большое  произведение Веры Чаплиной "Малыши с зеленой площадки" (давно хотела с ним познакомиться!) и подборка рассказов о ее питомцах - Кинули, Нюрке, Лоське, Чужом,Тюльке, Арго и др.
С любезного разрешения М.Ю.Агафоновой предлагаю открыть сегодня те страницы "Малышей с зеленой площадки", что  имеют отношение к истории "Кинули".
"Малыши с зеленой площадки" дают возможность из первых уст узнать, как юная Вера Чаплина училась нелегкому делу выхаживания зверей, как внимательно прислушивалась к рассказам старых служителей зоопарка.
В самом начале звучит рассказ Марьюшки, которой еще до революции приходилось выкармливать маленьких львят.













Непросто приобретался опыт ухода за звериными малышами, приходилось учитывать множество нюансов. В неволе сложно достичь полного покоя, необходимого будущим матерям. "Когда от животных ждут приплода, их отсаживают, в клетку ставится удобный домик, а крупным зверям, как тигр и лев, клетку загораживают фанерой".
Но как при этом вести наблюдения за развитием молодняка, взвешивать и измерять его так, как измеряют маленьких детей? Ведь неосторожное прикосновение человека может вызвать озлобление и привести к гибели детенышей.
Еще до появления Кинули Вере Чаплиной пришлось пережить трагический случай с другим потомством ее матери - молодой львицы Маньки.







Думаю, вы узнали эпизод с выбором соски для новорожденного львенка. Он позже вошел в первую главу "Кинули", но не в этом издании. Безусловно, Вере Чаплиной не один раз за свою жизнь приходилось выбирать соски для звериных малышей. И то, что не всех из них удавалось спасти, лишь увеличивало самоотверженность при каждом следующем случае.



Интересно читать первый вариант повести "Кинули" и подмечать разночтения.  До этого в 1936 году выходил лишь краткий фотоочерко львенке, воспитанном в обычной коммунальной квартире Москвы.



В стиле повести еще ощущается та точность чисто биологических наблюдений, которая свойственна и "Малышам с зеленой площадки". Позже мелкие подробности были исключены.
Например, Вера Чаплина отмечает, что "львица вылизывает детеныша под хвостиком, раздражает этим железы, и он пачкает". Ей же пришлось смазывать под хвостиком вазелином и протирать ваткой.



Все мы помним, как пустышка натерла Кинули носик, и соску пришлось отнять. Дети из квартиры даже установили дежурство, чтобы огорченная Кинули не кричала.
В первом варианте об этом рассказано немного иначе:

"Соску пришлось отнять. Но Кинули никак не хотела с ней расставаться, совсем перестала спать, тыкалась всюду носиком, кричала. Пришлось вместо соски давать ей палец. Палец мягкий, носик им не натрешь.
Ну и досталось же мне это время! Лежит Кинули, посасывает, а я сижу целый день, отойти нельзя, все дела стоят.
Выручили ребятишки. Пятилетний Толя, Женя, десятилетний Славик, Галя, Юрик организовали около Кинули настоящее дежурство. Они составили даже расписание и давали ей по очереди сосать пальцы. И всегда грязные руки теперь чисто-начисто вымывались. Ребята очень гордились доверенным им делом. Хвалились во дворе обсосанными добела пальцами, и никто не думал оспаривать их чести".

А вот подробности о Таске:

"Кормила я ее манной кашей, яйцами, воробьями. А как она любила воробьев! Это было самое любимое ее кушанье. Таска хорошо знала то время, когда их получала. Уже заранее беспокоилась, вертелась у двери, кричала, а как только я входила, бросалась к ногам, ловила воробьев на лету, ловко подхватывала сперва лапкой, потом зубами и всегда уносила под шкаф". (В поздних изданиях воробьи заменены на мясо).

И Кинули для игры Таска принесла однажды воробья, а не мясо, но та его неожиданно съела, что послужило поводом к очередной ссоре между зверятами.

Больше рассказано и о "музыкальных вкусах" Кинули, о том, как она слушала патефон:

"Когда поставили фокстрот "Жизнь", Кинули подошла ближе, легла. Но вот дали мужской голос. Она оглянулась и зашипела. Внимательно прослушала фокстрот "Осень" и убежала, как только запел многоголосый хор "Есть на Волге утес".

Перечисление разночтений может быть долгим, но ограничусь лишь несколькими примерами.



В раннем варианте "Кинули" присутствовали две главки о том, как воспринимали Таску и Кинули жители и гости квартиры, - "У страха глаза велики" и "Львиный ус".  Предлагаю прочитать одну из них.  (Позже эти главки заменил "Случай с жуликом").











Чрезвычайно хороши иллюстрации сборника, они принадлежат Д.Горлову и Г.Никольскому.











Очень хочется, чтобы забытые произведения Веры Чаплиной снова вернулись к читателям - и "Малыши с зеленой площадки", и "Беловежская пуща" (написанная совместно с Г.Скребицким), и рассказы "Трильби" и "Кутька-летчик" из сборника "Мои воспитанники". Может быть, пришло время для собрания сочинений Веры Чаплиной? Тем более, что Максимом Юрьевичем Тавьевым издан серьезный биографический труд о писательнице, при его поддержке и участии собрание сочинений легко может стать реальностью, если найдутся заинтересованные издатели.

Елена Благинина "Бабушка - забота".

March 7, 2016, 9:07 pm

≫ Next: Л. Квитко "Красная Армия"с рисунками С. Боима 1938 г.

≪ Previous: Вера Чаплина "Мои воспитанники" (1937 г.)

$

0

0

"Детская литература", М., 1974 г. Художник Ф. Лемкуль

Л. Квитко "Красная Армия"с рисунками С. Боима 1938 г.

March 10, 2016, 5:16 am

≫ Next: К.Кислов "Путешественники"

≪ Previous: Елена Благинина "Бабушка - забота".

$

0

0

Недавно нам на сайт Маршака прислали полностью отсканированную очень редкую книгу "Красная Армия" - стихи Л. Квитко с рисунками С. Боима 1938 года издания!



В стихах в полный рост встает 1938 год во всем его великолепииужасе и кошмаре: к границе сползаются змеи, парня радостно провожают в Красную армию, лошадок выращивают для кавалерии, а если брат погибнет - то его младший братишка встанет плечом к плечу с Ворошиловым вместо него, и красный воин не спит у рубежа, я с Буденным быть хочу, буду я буденновцем.

Два стихотворениямы разместили в разделе "Сборники", а тут я хочу показать всю книгу полностью

Титульный лист:



















Иллюстрации С. Боима крупнее:

К.Кислов "Путешественники"

March 10, 2016, 10:37 am

≫ Next: И. Смольников. Богатыри. Худ. Л. Подлясская. Детгиз. 1960 г.

≪ Previous: Л. Квитко "Красная Армия"с рисунками С. Боима 1938 г.

$

0

0

К.Кислов "Путешественники"Волго-Вятское книжное изд-во 1970
    илл. В.Юхтарова
    формат 60x84 1/16
    тираж 50 000

Мне всегда нравились книжки с краеведческими вкраплениями - какими-то местными преданиями или просто описаниями других мест, ближних и дальних. Не скажу, что я их специально коллекционирую, но кое-что на полках у меня осело. Как правило, выходили такие книги в издательствах областных, что удваивает мой к ним интерес. Повесть Константина Кислова из их числа - с "краеведческим акцентом"и издана Волго-Вятским издательством. Рассказывается в книге о первых пионерах и поисках сокровищ. Что ж, из этих двух составляющих могла бы получится неплохая приключенческая книга, вроде всем известного "Кортика". "Путешественникам"до "Кортика"далеко, текст рыхловат, сюжет неважно сколочен, но самобытная среда отчасти искупает эти недостатки.

Село Юрино, о котором рассказывается в повести, особенное - не крестьянское, а ремесленное. Славилось когда-то на всю Россию своими рукавишниками и кожемяками. А еще замком - затейливым шереметевским особняком, барской причудой, перед самой революцией достроенной на берегу Волги. И замок, и старые его хозяева обросли легендами и слухами, главный из которых, разумеется, - о несметных сокровищах, спрятанных где-то в окрестностях.
































От революционных масс роскошному Юринскому замкудосталось в полной мере - к началу двадцатых от прежнего великолепия остались одни стены, внутри все было разграблено, разбито и вывезено. Но таинственный дворец за зубчатой стеной неудержимо манит местных мальчишек. И не только их.












































Пионерские страницы повести интересны, пожалуй, деталями, нарушающими сложившийся стереотип: горны, барабаны, короткие штаны, дети рабочих на смычке с деревней. Все это есть, но - на юринский манер. Беднейший из юринских пионеров, например, еще недавно был кадетом - его, как солдатского сына, взяли за казенный счет в Нижегородский кадетский корпус. Доклад для деревенских о текущем моменте терпит провал - ну что такого ценного могут сообщить малолетние агитаторы взрослым, которых заботят не трескучие фразы, а где найти работу. Лозунг "земля - крестьянам"их не вдохновляет - местные деревни веками жили не земледелием, а ремеслом, даже скотину никогда не держали. А с ремеслом плохо: кустарные заводики позакрывались, торговые связи нарушились, купцов повывели, а покупатель пропал сам. Поэтому первое большое дело у юринских пионеров оказывается не по-детски серьезным: раздобыть сырье для деревенских надомников, и не единократно, а договориться о более или менее постоянных заказах. Заодно, по-возможности, организовать смолокурную артель, разобраться с налогами, провести крестины и познакомиться с писателем Артемом Веселым.















  

  














После удачной "смычки"с ближними деревнями, юринский отряд отправляется в большое путешествие - на пароходе в Нижний. Там снова напомнят о себе легенды Шереметевского замка. Ну и знаменитой Нижегородской ярмарке место найдется.









Повесть во многом автобиографическая, хотя полностью отождествлять автора с рассказчиком нельзя: он поделился кусочками своей биографии с разными героями своей книги. Константин Андреевич Кислов родился в Юрино в 1911 году в семье кустарей-рукавишников. Когда в 1918 в замок Шереметевых перебазировался Нижегородский кадетский корпус, он одним из первых юринских мальчишек надел форму воспитанника подготовительного класса. В 1923 г. корпус, собрав в усадьбе предметы искусства, живописи и все, что представляло хоть какую-либо ценность, на десятках судов вернулся в Нижний Новгород уже в качестве первой Нижегородской трудовой школы-коммуны. Художественные и исторические ценности, вывезенные из замка, стали экспонатами Нижегородских музеев и картинных галерей.

A бывший кадет Константин Кислов, увлеченный романтикой эпохи, окончил высшую пограничную школу, стал чекистом, прошел путь от оперуполномоченного в Абакане до начальника УКГБ в Самарканде. Первые свои рассказы начал писать в 20 лет, и впоследствии сочетал писательство с карьерой профессионального военного. Перу К.Кислова принадлежат повести "Просто мальчишки", "Путь на Олений ложок", "Павлик Латышев на границе", "На земле пророка", "На узкой тропе", "Граница и пограничники", "Жизнь и приключения Иннокентия Саломатова, гражданина 17 лет". Но главным делом его жизни было родное Юрино, его люди и история. Во многом усилиями Кислова удалось привлечь внимание властей к плачевному состоянию Шереметевского замка, о котором писатель создал книгу "Юрино. Усадебно-архитектурный памятник" - первое из историко-краеведческих изысканий Константина Кислова. Последним стали "Очерки Юринской жизни", посвященные истории купеческих особняков Юрина, юринским мастеровым и ремесленникам и воспоминаниям детства.